Борис Семов - Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп)

Вот уже освоили передачу со скоростью 20–30 знаков в минуту. Появляется соблазн работать с большей скоростью. Беда, если поддаться этому соблазну, происходит так называемый «срыв» руки. Тренировку нужно начинать снова, почти с нуля. К счастью, от соблазна удалось воздержаться, в конце учебы овладел скоростью передачи 100 знаков в минуту.

На полигоне практически осваиваем прокладку воздушной проводной линии телефонно-телеграфной связи.

Занятие это потогонное. Взвод должен за час проложить двухпроводную воздушную линию связи длиной 4 км. Для этого нужно разметить трассу, наметить места установки столбов, подготовить и установить 20 столбов, следовательно, отрыть 20 ям глубиной 1 метр, двадцать сантиметров, столбы отесать, снарядить каждый двумя крюками, закрепить на них изоляторы, размотать 8 км провода, по четыре с каждой стороны столбов, подвесить и закрепить провода; кроме этого нужно установить две сложных опоры (анкерную и угловую). Эти опоры необходимы для укрепления линии.

Это обычная монтерская работа, только все делается бегом.

Есть у нас и отличия, мы — армейские связисты, учимся лазать на столбы без когтей, или с одним когтем; нужно уметь быстро разрушить линию, как с повреждением столбов, так и без повреждений столбов, чтобы их можно было использовать повторно.

У меня проявился талант к установке сложных опор. Меня заставляют этим заниматься. Труд этот тоже не легкий, но все ж приятней, чем рытье ям.

В обычных условиях для пешехода скорость 4 км в час вполне приличная. Нам же за час нужно не только пройти 4 км, но и проделать серьезную работу.

Учились мы прокладывать и так называемую «шестовку». Это однопроводная воздушная линия, с проводом, телефонным кабелем, закрепляющим на специальных шестах. Для установки шестов в земле специальным ломом делаются ямки. Вторым проводом в этой линии служит земля.

Однажды ночью, во время самого сладкого сна, будит крик дневального: подъем, тревога. Как обычно, быстро собираемся, бежим на плац.

Про себя ругаемся, предыдущая учебная тревога была совсем недавно, несколько дней назад. По нашей солдатской прикидке следующую тревогу можно было ждать через одну-две недели.

Построились. Чувствуем: происходит что-то необычное. Не объявляют, что тревога учебная. Вот и команда — радиороте и первому батальону остаться, остальным — отбой, разойдись. Бегом бежим обратно в казарму, досыпать.

Утром вышли на плац, радиорота и первый батальон отсутствуют. Подумалось — ну влипли ребята, гоняют их сейчас вовсю.

Действительно, на заднем дворе развернуты большие, автомобильные радиостанции. Ребята работают всерьез. К вечеру возвратился первый батальон.

Выяснилось — тревога была не учебная, настоящая. Диверсанты взорвали несколько километров проводной линии связи Рига—Москва. Других каналов связи тогда не было.

С ликвидацией аварии полк успешно справился. Связь восстановили быстро.

Сегодня занятия в классе. Вдруг подают команду «газы».

В установленное время успеваем надеть противогазы, сидим довольные, проверку все прошли успешно, ждем отбой.

Напрасно размечтались; открылась дверь, вошел химик и накадил хлорпикринам. Теперь занятия в противогазах до обеда.

Газа напустили и в классах, и в казарме.

Такую форму занятий придумали из-за нас же. Многие ухитрялись облегчить себе жизнь путем некоторых ухищрений, подкладывали что-нибудь в клапан и т.п.

В обед помещения проветрили, неприятный запах остался, да и глаза пощипывает. Газом пропитались постели и вообще все, что его может поглощать, теперь «фонит». Аромат этот будет нас преследовать день, а то и два.

Занятия с нами в основном проводят сержанты. Ребята они не плохие, дело свое знают хорошо, стараются добросовестно. Однако бывают редкие моменты взаимного непонимания. Заканчиваются они нелицеприятным разговором, а то и нарядом вне очереди.

Беда в том, что общее образование у них не выше 7 классов. Проведение занятий по электротехнике, телеграфии им не под силу.

Руководство курсов нашло соломоново решение, чтобы не уронить честь сержантов в наших глазах с одной стороны, и дать нам необходимые навыки руководства с другой стороны, поручить нам проведение этих занятий. Нашли и формулировку, устраивающую всех, дескать курсанты тренируются в проведении занятий.

Политзанятия проводит политрук, молодой лейтенант, почти наш ровесник.