Светлана Кузина - Эдуард Стрельцов. Честная биография [litres]

Пришли два местных акына в характерных национальных уборах: «Где Стрельцов?» – спрашивают. «Вот он», – отвечаем. Один из акынов подошел вплотную к Анатольичу, прикоснулся к одежде. «Теперь и умереть можно», – молвил счастливый хозяин гор.

Короткое отступление. Скажу о своем, персональном отношении к Анатольичу. Двоих человек, которых глубоко уважаю, Эдуарда Анатольевича Стрельцова и Альберта Алексеевича Шестернева, называл исключительно по имени-отчеству, иногда только по отчеству. Фамильярно, по имени, никогда к ним не обращался.

…Сначала играли ветеранами в Воронеже, днем позже в Липецке. Города недалеко друг от друга. Забегая вперед, скажу, Стрельцова почти всегда после игры кто-то из местных болельщиков забирал, тамошние мужики рвались с ним посидеть, выпить, поговорить.

И никогда великий форвард не дебоширил, как можно услышать от некоторых «знатоков» его биографии. Говорю, как человек, совсем не выпивающий. Никогда и ни с кем. На трезвом глазу легко разглядеть повадки окружающих.

Сыграли мы в Воронеже, поклонники таланта по окончании матча увезли Анатольича с собой. Пообщаться. Данная традиция редко нарушалась. Да, Эдуард Анатольевич позволил себе расслабиться.

На следующий день трибуны липецкого стадиона заполнились, естественно, до отказа. Снова игра, с полной отдачей сил. Иного не мыслили, никто из ветеранов не филонил, не имитировал травмы. Играли всерьез. Двадцать тысяч болельщиков пришло, нельзя обмануть их ожиданий.

Поляков, чиновник союзного Спорткомитета, занимавшийся командой ветеранов, говорит Стрельцову: «Эдик, надо выйти». Я, можно сказать, был на тот момент молодым ветераном, недавно завершил карьеру в большом футболе. Моим козырем на фоне старших товарищей являлась приличная стартовая скорость. Потому играл в нападении, а не в защите, как в былые годы.

Едва вышли на игру, встали в центре поля. Начало наше. Анатольич говорит: «Откати мне мячик». Откатил. Пяточкой сыграл, в этом весь Стрельцов. Коронный номер. Отдал пас назад, казалось, ничего особенного. Но в его исполнении шикарно получилось.

Двадцать тысяч народу в едином порыве вскочили с мест, устроили несмолкаемую овацию минут на десять точно.

Не играли эти десять минут. Все и вся утонуло в аплодисментах. Ладоши, наверное, люди отбили. После паса пяткой Анатольич покинул поле. Вопрос не в том, мог или нет, он играть. А в том, как его воспринимали.

Стеснительнее человека, чем Стрельцов, я, наверное, не встречал в футболе. Всегда сторонился славы. Никогда не выпячивался, тем паче не корчил «звезду», хотя таковой являлся на самом деле.

Еще одна история, за которую мне отчасти стыдно до сих пор. Играли в городе Артем, на Дальнем Востоке. Шутил я нередко, подкалывал партнеров. Удачно и не очень. На местном стадиончике не оказалось раздевалки под трибуной. Нам выделили домик, где дирекция располагалась. Милиция оцепила арену, как обычно, народу много собиралось.

Играем, первый тайм завершился. Анатольич расписал одну из комбинаций за всех одиннадцать человек в команде. По его мнению, именно она должна привести к результативной атаке. Надо было каждому сыграть так и так. Приятно удивился его гениальным футбольным мозгам.

Милиция, как уже сказал, всех болельщиков отсекла. Но один местный «умелец» решил обойти заслоны. Хотел воочию увидеть своих любимцев. Где-то раздобыл майку, гетры, облачился во все футбольное. Прошел-таки в нашу раздевалку.

«Ой, молодцы, ребята, – светился новый знакомый. – К нам приезжали Хомич, его друзья. И Стрельцов был».

Сижу рядом, слушаю исповедь фаната. Дальше последовал момент, за который стыдно стало. «И как Стрельцов сыграл?», – интересуюсь. «Будто лом в центр поля воткнули», – охарактеризовал игру Анатольича местный болельщик. Намек на малоподвижность Стрельцова. В общем, устыдился я. И вопрос мой дурацкий, и ответ, мягко говоря, странный.

Поездки на Дальний Восток характерны солидной разницей во времени с Москвой. Запросто можно день с ночью перепутать. В тех краях либо в карты играли, либо в футбол. Паузы заполняли как могли.

Судя по всему, покидая столицу, Анатольич повздорил с женой, Раисой Михайловной. Бросилось в глаза, не в себе был, настроение упадка. Любил Раю, уважал, немного побаивался.

В картишки режемся. Анатольич составил нам компанию, облачившись в рубашку с короткими рукавами. Поляков, босс команды ветеранов, купил на рынке аппетитный фрукт – гранаты.