Игорь Рабинер - Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников

Если бы не было этого заявления и последующего собрания, на которое нас вызвали руководители клуба, Бесков, возможно, до сих пор (разговор, напомню, проходил в начале 1995 года. — Прим. И.Р.) стоял бы у руля «Спартака». Подчеркиваю, не мы устроили собрание с целью сместить Бескова, а нас на него вызвали и стали спрашивать наши мнения. Я был самым старшим в команде и потому начал говорить первым. Сказал так: раз человек хочет уйти и написал заявление, его просьбу надо удовлетворить. Затем в том же духе высказались остальные. Наверняка против был бы Дасаев, но он в это время находился в сборной. Из ведущих игроков отсутствовал еще Евгений Кузнецов.

Настоящего уважения в последнее время к Бескову уже не было. Его только боялись, и «Спартак» на этом страхе держался. Тогда его не сняли. Уверен — если бы он в этот момент ушел, мы бы не остались впервые за десять лет вне тройки призеров. Мы завалили концовку чемпионата и в двух матчах Кубка чемпионов уступили «Стяуа». А, уходя в отпуск, Бесков оставил список тех, кто к его возвращению должен быть из команды отчислен.

Почему убрали в итоге его, кто дал ход августовскому заявлению, я, честно говоря, не знаю. Сам я об отставке Бескова узнал по телевизору. А команда на следующий год стала чемпионом. Впрочем, уверен, что тот «Спартак», здорово сыгранный, был способен выглядеть убедительно с любым тренером, не мешавшим ему играть в футбол, который привил ему именно Бесков ».

Это было свидетельство одного из участников, а теперь — трактовки и порой очень неожиданные объяснения людей, прекрасно знавших всех участников этой драмы и общавшихся с ними в тот период.

Владимир Маслаченко вспоминал:

« Причина разрыва Бескова со «Спартаком» в конце 88-го заключается в том, что в какой-то момент ему надоел Старостин. Просто надоел. Для Николая Петровича поговорить о составе — как бальзам на душу. Он мог сутками перемалывать достоинства, недостатки каждого из игроков. Еще в то время, когда я играл, они с Симоняном и другими в Тарасовке собирались и спорили, как завтра «Динамо» обыграть. А состав на словах кроили так, что вратарь чуть ли не левого края мог играть! Ну вот просто обожал Чапай о футболе потолковать, кайф от этого ловил.

А Бесков перестал с ним эту тему обсуждать. И, видимо, Николая Петровича это нервировало. С каждым годом они отдалялись. В конце 88-го года последовало категорическое требование Бескова. Уходя в отпуск, он оставил Старостину бумажку — обширный список игроков, которых он должен был выгнать, и другой список — приглашенных.

Старостина редко можно было увидеть в гневе, но это был как раз тот случай. Он позвонил мне домой. Весь этаж мог слышать этот разговор, потому что я стоял в коридоре. «Как я могу уволить ребят, которым верю и которых собирал? Они же мои родные. Что ж, я должен их убирать только потому, что они Бескову не нравятся?!»

Он звонил мне аж в первом часу ночи. В конце разговора сказал, что уволит Бескова, и бросил трубку. А на следующий день позвонил и сказал, что уволил. Николай Петрович в своих решениях был демократичен — сразу авторитарного вердикта не выносил, тщательно все обмозговывал и обмусоливал. Но если принимал решение, то оно было окончательным и пересмотру не подлежало ».

Еще одно мнение со стороны — от Евгения Ловчева, давно уже не игравшего в команде, но продолжавшего тесно общаться со Старостиным. Уникальность его рассказа — в «динамовской» подоплеке первоначального желания Бескова уйти из «Спартака».

« В 88-м, когда Старостин его убрал, все ведь было ой как непросто, — говорит Ловчев. — Бесков всегда был с воинским званием — и хотел стать генералом. В «Спартаке» никак не смог бы до генерала дорасти — значит, надо было возвращаться в «Динамо». А в тот момент бело-голубые немножко «валились», и какие-то динамовские руководители в середине сезона вели с ним переговоры. В тот момент Бесков и написал известное заявление об уходе.

Заявление это ему не подписали, Константин Иванович продолжил работать со «Спартаком». А Бышовец, возглавлявший «Динамо», в тот момент поехал с олимпийской сборной в Сеул и завоевал золото. Естественно, о том, чтобы его уволили из «Динамо», больше не могло быть и речи. Место «закрылось», и о том, чтобы уйти из «Спартака», Бесков уже не задумывался.

Но неподписанное заявление-то не уничтожили! Ближе к концу года игроков вызвали в ЦК партии, где они начали на Бескова «переть». Там им и рассказали о заявлении, которое он подал. Ряд футболистов во главе с Бубновым, раньше не знавшие об этом, высказались за то, чтобы просьбу тренера удовлетворить. Об этом доложили Бескову, и тот начал разбираться с теми, кто его в высоких инстанциях критиковал.