Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

В отношении Черчилля и причин, объясняющих его поведение, ситуация была далеко не однозначна. Да и британский политик был не так прост, чтобы его поведение можно было причесать под один мотив. На его решение заступиться за Эдуарда повлияло множество факторов. Здесь были и дружеские отношения, сложившиеся между ними много лет назад и укреплявшиеся на протяжении четверти века, здесь была и вера в монархию как сплачивающий и объединяющий институт британского общества, здесь было и желание вступить в очередную схватку с Болдуином, указав последнему на его неправоту, здесь было и стремление возглавить правительство. Да даже просто выйти из тени и напомнить о себе. Больше сорока лет пребывания под рампой общественного внимания научили, что забвение хуже ошибок.

Только в случае с Черчиллем это было не банальное рисование на публике и не жажда дешевого внимания. Он был слишком независим, слишком самоуверен, слишком умен, силен и одинок, чтобы раствориться во мнении истеблишмента и уклониться от борьбы, пусть и заранее проигранной. «Главное различие между мной и членами правительства заключается в том, что я рассматриваю отречение, как большую катастрофу, чем они», — признается он лорду Солсбери [2138] Письмо от 9 декабря 1936 года. Ibid. Р. 477. . И оно действительно было для него «большей катастрофой». Потому что кризис отречения превратился в битву за его идеалы, за его будущее, за него самого.

Десятого декабря история взаимоотношений Черчилля и основных участников развернувшейся драмы не закончилась. На следующий день он посетил короля, обсудив с ним текст радиовыступления, с которым Эдуард должен был обратиться к народу вечером. Черчилль добавил несколько фраз. Когда они расставались, по щекам политика потекли слезы. «До сих пор вижу его, стоящим у двери, держащим в одной руке шляпу, в другой — трость», — вспоминал отрекшийся король. Затем Черчилль процитировал строки Эндрю Марвелла (1621–1678), посвященные казни Карла I [2139] См.: Gilbert М. Op. cit. Р. 829. .

Вечером в тот же день бывший король (на следующий день ему будет присвоен титул герцога Виндзорского) покинул берега Туманного Альбиона и направился на юг Франции, где его уже ждала возлюбленная. Перед тем как отправиться в путешествие по новому периоду своей жизни, он телеграфировал Черчиллю: «Еще раз благодарю за вашу огромную помощь и понимание. Au Revoir. Эдуард». «По всем отзывам ваше радиовыступление прошло успешно, все были тронуты по всему миру, миллионы плакали», — ответил политик. Сам Черчилль плакал точно, слушая выступление своего друга в Чартвелле вместе с Уильямом Дикином [2140] См.: Ibid. Р. 829–830. . «Я искренне полагаю, что отречение было преждевременным и необязательным. Однако значительное большинство придерживается иного мнения, — напишет он Дэвиду Ллойд Джорджу, который в этот момент находился в Вест-Индии. — Хорошо, что вас здесь нет» [2141] Цит. по: Ibid. Р. 831. .

Новым главой Содружества стал брат отрекшегося короля Альберт Фредерик Артур Георг (1895–1952), взявший для исполнения августейших обязанностей свое последнее имя и вошедший в историю как Георг VI. Выбрав себе именно это имя, он хотел показать преемственность дела своего отца и восстановить пошатнувшуюся репутацию института монархии. Для Черчилля это был уже четвертый монарх, которому он присягал на верность.

Учитывая ту роль, которую политик сыграл в кризисе отречения, начало взаимоотношений с новым главой государства было не самым лучшим. Впоследствии в годы войны они образуют успешный союз, но пока между ними была стена ледяной настороженности.

Черчилль первым сделал шаг для преодоления неудобного барьера, направив Его Величеству поздравительное письмо накануне коронации. Георг поздравление принял. В ответном послании он, хотя и упомянул о той «преданности», которая отличала Черчилля в отношении Эдуарда, назвал потомка герцога Мальборо «великим государственным деятелем, который верно служил своей стране» [2142] См.: Письмо от 18 мая 1937 года. Churchill TVS. Op. cit. Р. 172. . Спустя годы Черчилль назовет «жест великодушия», проявленный Георгом по отношению к тому, чье «влияние в этот момент упало до нуля», «самым желанным переживанием в моей жизни» [2143] См.: Churchill TVS. Op. cit. P. 172. . Также он признает, что «ошибался» во время кризиса отречения. «Лучшего короля, чем Георг VI даже трудно себе представить», — будет говорить он в начале 1950-х [2144] Cm.: Langworth R.M. (ed.). Op. cit. P. 352. .