Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Эта история примечательна в двух отношения. Во-первых, в январе 1935 года плебисцит в Сааре все-таки будет проведен. За воссоединение с Германией выскажется почти 91 % респондентов. Во-вторых, Шлепегрелль вернется в Германию, однако, учитывая его происхождение, достойного места в Третьем рейхе ему не найдется. Он успеет уехать в Англию, где в годы войны будет служить в разведке.

Подобные случаи открытого проявления недовольства взглядами Черчилля были не единичны. На протяжении почти трех десятилетий карьеры государственного деятеля потомок известного рода многими воспринимался как потенциальный премьер-министр. В нем видели человека, пусть и сложного нрава, непредсказуемых поступков, но обладающего большим потенциалом. Но в 1930-е годы мнение о нем постепенно стало меняться. Сначала непопулярная позиция по индийскому вопросу, затем — не пользующиеся поддержкой предостережения в отношении Германии и призывы к активному перевооружению.

Когда Черчилль назвал 1930-е годы «пустынными» [1868] Cm.: Ibid. P. 527. , он имел в виду не только отсутствие должностей и реальных задач, в которых он мог бы проявить свои таланты, но и резко сокращающееся число сторонников. С каждым новым выступлением он оказывался в большей изоляции. На публике он храбрился. «Я счастлив быть независимым, так как в свое время занимал все государственные посты, о которых только можно мечтать», — писал он в одной из своих статей в Sunday Dispatch в июне 1934 года [1869] Цит. no: Gilbert M. Op. cit. P. 550. . Но в глубине души он, конечно, не мог не понимать, чем грозит ему подобный карантин. Трудно стать лидером для тех, кто расходится с тобой во взглядах, считая тебя устаревшим нагнетателем событий. Чем меньше коллег поддерживали его политику, тем призрачней становились шансы занять Даунинг-стрит.

Почему же Черчилль решил идти выбранным курсом, предпочтя роль изгоя? Сам он объяснит свой выбор патриотизмом, принесением в жертву своего личного будущего ради процветания страны. Не станем оспаривать эти утверждения, поскольку названные причины действительно имели место. Но не только они. Черчилль был прагматиком. Он не просто так заявлял о том, что «счастлив быть независимым». Прекрасно разбирающийся в хитросплетениях политического устройства и в способах концентрации власти, он отчетливо понимал, что в сложившихся условиях для него нет иного пути.

Конечно, теоретически он мог совершить разворот на сто восемьдесят градусов, свернуть критику и поддержать разоружение. Но только теоретически. Даже если Черчилль и возглавил бы после этого какое-нибудь министерство, то цена за это назначение оказалась бы столь высока, что полностью уничтожила бы его репутацию, выбив почву из-под ног и лишив фактически всех рычагов влияния. Вряд ли кто-нибудь после такого сальто-мортале относился бы к нему серьезно, прекрасно отдавая себе отчет, что такой человек готов на все ради должности. И было бы слабым утешением, что таких готовых предать себя в политике много. Да, их много, но только путь на самый верх им заказан, как и место в истории для них отведено не самое почетное.

Итак, выбор пути сделан. Основных проблем было две. Во-первых, сложившаяся ситуация — пребывание вне власти — невероятно тяготила Черчилля. Он переживал, что остался не у дел. Пусть он был уже не молод, но годы пока осторожно брали свое, а его жизнестойкости можно было позавидовать. Если во внешнем облике и были заметны перемены, то в большей степени причиной здесь был не возраст, а тяжелое душевное состояние человека, который чувствовал себя рожденным для великих дел, но был лишен участия в них.

— Отец пребывает в ужасном состоянии, — делился Рандольф с друзьями. — Ему не хватает его игрушек.

— Каких игрушек? — уточнил собеседник.

— Его ящиков с секретными документами, — ответил Рандольф.

Очевидцы вспоминали, что Черчилль действительно «выглядел ужасно». По их словам, «если знать, что он политик, то первое, что приходит на ум: „Он вымотан. У него был шанс, но он его упустил“» [1870] Cm.: Manchester W Op. cit. P. 86. .

Вторая проблема заключалась в той независимости, которую упоминал Черчилль. Независимость потому и ценится так высоко, что достичь и удерживать ее довольно сложно. Нужно всегда быть готовым к борьбе и к тому, что на тебя постоянно будут нападать. Черчилль привык держать удар еще в молодые годы. Но даже он не мог себе представить, что его будет ждать, когда «пустыня» начнет атаковать: когда ведущие издания начнут публиковать критические отзывы в его адрес; когда лучшие карикатуристы направят против него свой дар иронии; когда студенты будут срывать его выступления, не давая возможности изложить свою точку зрения; когда его подвергнут осуждению в парламенте; когда на книжных прилавках появятся биографии, переполненные яда несправедливых обвинений.