Тотырбек Джатиев - Дика

Она взяла отпуск и поехала в Куйбышевскую область, в село, названное в письме… Увы, это был не Харитон, а престарелый осетин, заброшенный сюда в годы войны и желавший вернуться перед смертью на родную землю. Илита сделала для него все, что могла…

Но, как ни странно, после этой, в сущности, напрасной поездки надежда найти Харитона еще больше утвердилась в сердце Илиты. Нет, она ждет не напрасно! Найдется ее Харитон, обязательно найдется! Это будет чудо, но разве нет чудес на свете? Теперь Илита с трепетом ждала прихода почты, надеясь и веря, что когда-нибудь розовощекая Маша, почтальон, принесет ей драгоценный листик бумаги, исписанный знакомым до боли почерком…

Громкий детский смех вывел Илиту из задумчивости. Она охватила одним взглядом — внимательным и любовным — весь сад, всех ребятишек. Цветы жизни!.. Как хорошо назвал детей Горький! Малыши играют, малыши резвятся, их разноцветные трусики и рубашонки вспыхивают пятнами мозаики в зеленой тени деревьев. Лепестки отцветающих яблонь падают на головы детей, путаются в косичках девочек, ложатся на плечи… Страшно представить себе, что было бы с ними, если б вновь разразилась война. Война… Лучше бы и не слышать этого слова ее питомцам!

Илита вспомнила фотографию в одной из газет: обожженные напалмом детские лица и ручонки, искаженные предсмертной болью глаза вьетнамцев… Когда же это кончится? Что сделать для того, чтобы визгливый и страшный голос войны утих, сгинул?..

Снова звякнула щеколда калитки. Илита настороженно оглянулась: неужели дядюшка Дзабо вернулся?

Во двор детского сада вошла розовощекая, пышущая здоровьем Маша, Она шагала, еще издали улыбаясь Илите. На боку у нее была большая сумка, набитая газетами и письмами.

— Совсем замучили меня твои писатели, Илита! — «Писателями» она называла тех, кто пишет письма. — Ты одна, наверное, получаешь больше писем, чем вся наша Камбелеевка.

Илита улыбнулась.

— А тебе-то что завидовать? — Илита положила руку на плечо почтальона. — Насколько мне известно, тебе нужно всего одно письмо… из Мурманска.

Вся Камбелеевка знала, что жених у Маши служит во флоте, он моряк, и Маша с нетерпением ждет его возвращения.

— Что правда, то правда! — засмеялась Маша. — Но, честно говоря, Илита, завидно мне, скольким людям ты нужна… Пишут тебе и пишут! У меня на плечах мозоли от тяжелой сумки. Раньше-то, когда ты еще не была депутатом Верховного Совета, сумка полегче была. Ну, принимай! — Маша поставила одну ногу на ступеньку крыльца, положила на колено свою почтовую сумку и вытащила из нее толстую пачку писем. — Два из Ленинграда, три из Москвы. И в столице тебя знают, вон куда твоя слава шагнула! А это из Севастополя — сразу шесть писем! Помнят тебя в Севастополе — ведь ты там воевала, правда, Илита? Эти вот с Урала, одно из Баку, еще одно от какой-то Марико, из Тбилиси… Ох, сразу сумка полегчала! Теперь читать тебе письма не перечитать — до самого вечера хватит. А это газеты и журналы: «Правда», «Дошкольное воспитание», «Мурзилка»… Кажется, все. Наконец-то! — Встряхнув светлыми кудряшками, выбившимися из-под косынки. Маша направилась к калитке. — Будешь отвечать своим писателям — передай им горячий привет от Маши из Камбелеевки!

Каждый раз, получая почту, Илита ждала чуда, ждала письма от Харитона. С волнением перебирала она конверты. Но нет, опять нет… Отложила письма, развернула «Правду», пробежала глазами заголовки. И едва не задохнулась от радости, увидев на первой странице Указ Президиума Верховного Совета СССР о посмертном награждении Валерия Волкова орденом Отечественной войны!

Она перечитывала Указ вновь и вновь. Строчки сообщения мелькали перед глазами, путались. Валерик, милый мой мальчик, бесстрашный, мужественный разведчик! Но о нем ли Указ? Может, были на фронте и другие мальчишки с таким же именем и фамилией?

Торопливо перевернула страницу и сразу же увидела в уголке фотографию знакомого, родного лица. Он! Тут и статья о нем: Валерий Волков, юный пионер-разведчик, погиб при обороне города-героя Севастополя.

Валерик! Матросы-разведчики звали его ласково — Волчонком. Сколько же лет прошло с того дня, как он погиб? Больше двадцати, а кажется, все это было только вчера. Худенькое мальчишеское тело опустили в могилу, поставили на холмике камень с выцарапанной штыком надписью. Грянул залп — это матросы-разведчики прощались с юным героем… Неужели минуло с тех пор столько лет?

Илита, сама того не замечая, вытерла бегущие по щекам слезы.