Элисабет Осбринк - 1947. Год, в который все началось

В зале суда описание войны, преступлений и жертв — всего, что, вероятно, происходило, — сокращается, сводится к тому, что можно доказать. Вероятное брошено на произвол судьбы. Первый рассказ о деспотической власти нацистов обретает форму. Реальность просачивается сквозь текст законов, обвинений и судебных решений, затем через репортеров, наблюдающих за процессом. Рассказ разветвляется, центры тяжести смещаются. Какие-то части исторических событий остаются несформулированы, тогда как другие выкладываются на свет послевоенного дня.

Например, лагеря Бухенвальд и Дахау. Они освобождены американскими солдатами, и потому для американской общественности в первую очередь именно эти два лагеря становятся символами нацистской жестокости. Другие лагеря — другие жестокости, другие способы убийства и другие жертвы — отступают во тьму и исчезают.

Берген-Бельзен — единственный лагерь, освобожденный британскими войсками. Там берут под стражу начальника лагеря Йозефа Крамера и ряд его подчиненных, все они предстают перед судом в британской зоне еще в 1945 году. То, что начальник лагеря Крамер совершал преступления также в бытность свою комендантом Освенцима, входит в обвинение, но процесс все равно называют Берген-Бельзенским, а сам Крамер именуется Бельзенским Зверем. Сообщая об этом процессе, международная пресса почти не упоминает об Освенциме.

Судит Крамера военный трибунал. Согласно законодательству, он вправе рассматривать только военные преступления и преступления против граждан стран-союзниц. Какие бы деяния начальник лагеря Крамер и его подчиненные ни совершили против германских граждан или граждан других оккупированных нацистами стран, юрисдикции трибунала эти деликты не подлежат. А ведь весной 1944 года, когда были уничтожены 400 000 венгерских евреев, Йозеф Крамер был начальником лагеря смерти Освенцим-Биркенау и ближайшим сотрудником коменданта Рудольфа Хёсса, но на процессе это не рассматривается. Ни один из пунктов обвинения не упоминает об убийстве евреев. В Великобритании символом нацистского зла становится лагерь Бельзен.

Сейчас, через два года после войны, англичане выказывают все меньше энтузиазма по поводу военных трибуналов. У них попросту нет средств. Примешиваются и политические приоритеты. В идеологической борьбе, которая намечается между Советским Союзом и США, меняется взгляд на Германию. Нельзя назвать конкретную дату, конкретный момент, когда фокус смещается с прошлого на будущее. Только этот год — когда все пребывает в напряженном движении, зыбком, лишенном цели, потому что все возможности пока открыты.

Наверно, пришло время, рассуждают англичане, прекратить демонтаж немецкой нации? Может быть, требуется что-то другое, нежели вина и наказание? Может быть, память, история и реабилитация жертв уже не самое важное? Вместо сурово наказанной Германии Европе требуется мало-мальски функционирующая Германия, как щит против распространения коммунизма.

Вот почему британская оккупация Германии ставит себе в этом году новую цель. Страна должна стать «стабильной и продуктивной». Центр внимания смещается с тогдашних изъянов и преступлений на строительство будущего и его возможности. В результате англичане решают сократить число обвинений.

Бывший премьер-министр Уинстон Черчилль — один из наиболее резких критиков военных трибуналов. Он твердит о разнице в ответственности солдат вермахта и движимых идеологией эсэсовцев. Вермахт делал свою работу. Порой грязную, кровавую и мерзкую, но такова уж природа войны. И Черчилль участвует в сборе средств в защиту арестованного немецкого генерал-фельдмаршала Манштейна.

То, о чем не говорят на суде, исчезает в безмолвии. Нацистские преследования и убийства гомосексуалистов вообще не включены в число пунктов обвинения и на процессах не фигурируют. Некоторые руководящие нацисты говорят об уничтожении цыган, но свидетелей-цыган для дачи показаний не вызывают. Хотя в лагерях смерти Белжец и Собибор убито около миллиона польских евреев, в ходе всех тринадцати Нюрнбергских процессов об этих лагерях не упоминают ни словом. Лагерь смерти Треблинка упоминается однажды, вскользь, и именуется просто концентрационным. Участь евреев мелькает вспышками черноты, однако суть идеологии, расовая ненависть — это не главный вопрос. Доминанта — агрессивность нацистской Германии, стремление к мировому господству и преступления против мира.