Михаил Шмелев - Фронтовая юность

Мы встретились здесь со сложной системой оборонительных сооружений противника: сплошными траншеями полного профиля, противотанковыми рвами, надолбами, минными полями, ячейками для «фаустников», дотами. Кроме того, гитлеровцы стянули сюда огромное количество артиллерии.

Немецкие офицеры, захваченные нами в плен, сообщили, что от высшего командования поступили строжайшие приказы: «Стоять! Ждать нового секретного оружия! За каждый шаг назад — расстрел!» Самые лучшие, отборные дивизии поставил Гитлер на защиту Берлина. Части эсэсовцев выдвигались на наиболее важные направления.

Бои на плацдармах вообще отличаются огромным упорством противостоящих сил. В этом мы убедились и на Лучессе, и на Западном Буге, и на Висле. На Одере, последнем большом водном рубеже перед Берлином, бои шли с особым ожесточением. Размер захваченной территории был очень мал, и наши боевые порядки нередко подвергались обстрелу прямой наводкой. В окопах сыро, местами вода доходила до колен. Но самой опасной была переправа через реку. Из-за непрерывного обстрела, а также частых налетов авиации затруднялась доставка боеприпасов и продовольствия.

Чтобы удержать переправы, от советских воинов требовалось огромное самообладание, выдержка, необычайное упорство и героизм. Уверенность в скорой победе придавала нам силу.

В один из трудных дней, отразив шестую контратаку гитлеровцев, комсомольцы четвертой роты собрались в траншее. Собрание было коротким. Выступавшие с гордостью говорили о стойкости, мужестве и героизме своих товарищей, давали клятву стоять насмерть, заявляли, что на восточный берег Одера пути нет. Один из пунктов принятого решения гласил:

«Просить командование, чтобы суп и махорку доставляли один раз в двое суток. На сухарях и воде проживем. Вместо продовольствия пусть больше патронов, гранат и снарядов дают. Собрание уверено, что в этом нас поддержат все комсомольцы батальона».

Это решение горячо одобрили воины полка. Тут и там слышались шутки, что в Берлине, мол, вознаградим себя обедами в лучших ресторанах; другие соглашались не есть досыта до возвращения в родные края.

Когда об этих настроениях стало известно командиру полка, Петр Викторович сказал:

— Чем больше воюю со своими подчиненными, тем больше раскрывается их чудесный характер. Молодцы, орлы!

Одновременно с боями по расширению плацдарма наша дивизия, как и все войска фронта, готовилась к наступлению, которому суждено было стать завершающим в Великой Отечественной войне, — к битве за Берлин.

На плацдарм каждую ночь прибывали все новые и новые воинские части — пехота, артиллерия, танки. К рассвету все это зарывалось в землю, маскировалось.

Как-то ночью на плацдарм переправился прожекторный полк.

— Это зачем? — любопытствовали бойцы.

— Для салюта, — в шутку отвечали девушки-прожектористки.

Все дала Родина для решающего удара. Многие из нас за всю войну не видели столько техники, сколько сосредоточилось на этом небольшом клочке немецкой земли.

— Теперь фашистам несдобровать, — говорили молодые бойцы.

— Так-то оно так, да не зазнавайтесь, — отвечали им бывалые воины. — Враг еще силен.

В эти дни, как и на протяжении всей войны, непрерывно поступали заявления о вступлении в партию. «Хочу идти в бой коммунистом» — этими словами заканчивалось почти каждое из них. Начальник политотдела дивизии подполковник Петров часто приезжал на передовую и вручал партийные билеты молодым коммунистам.

Штаб нашего полка размещался в подвале разрушенного дома. Офицеры, анализируя разведывательные данные, уточняли обстановку, в которой придется действовать батальонам. При составлении планов штурма оборонительных сооружений командный состав учитывал богатых! опыт, накопленный в минувших боях.

Члены комсомольского бюро полка инструктировали комсоргов рот, готовили красные флажки для водружения на рубежах, которые предстояло занять, заготовляли бланки боевых листков, давали поручения комсомольским активистам.

К нам на плацдарм прибыли помощник начальника политотдела 69-й армии по работе среди комсомольцев майор М. Г. Соболев и старший инструктор политотдела майор В. И. Комиссаров. С ними мне уже приходилось встречаться на семинарах комсоргов. Оба они с большим фронтовым опытом, энергичные, всегда поддерживали творческую инициативу комсомольских организаций.

— Слышали новость? — спросил у меня Михаил Георгиевич. И, не ожидая ответа, продолжал: — Большой группе офицеров, сержантов и рядовых за форсирование Вислы присвоено звание Героя Советского Союза. В числе награжденных есть и ваши товарищи.