Николай Смеляков - С чего начинается Родина

Большинство в руководящем ядре Коломенского машиностроительного завода составляли мастера-практики. Среди них было немало членов партии. На своих плечах они вынесли огромную работу, в том числе помогли стать на ноги и окрепнуть молодым специалистам. Целая плеяда мастеров того времени осталась у меня в памяти. Среди них старший мастер формовочного отделения Кирилл Иванович Кузин; старший мастер стержневого участка Василий Гаврилович Мещеряков; технолог Семен Алексеевич Волков; старшие мастера обрубного отделения Константин Федорович Рябчиков и плавильного участка Иван Капитонович Киселев; мастера Сергей Васильевич Дорофеев, Петр Степанович Соловьев, Степан Иванович Махоткин, Иван Васильевич Зеркин и многие, многие другие. Какие это были замечательные работники и люди, как много они дали заводу, цеху и нам, еще неопытным молодым инженерам! Вместе с тем, говоря по совести, некоторые из них не сразу приняли молодых специалистов за людей, достойных работать рядом с ними, относились к ним с недоверием и предубеждением.

На первых порах и мне не удалось избежать некоторых конфликтов с пожилым производственником — старшим мастером Кириллом Ивановичем Кузиным. Он принял меня с явным недоверием к моим знаниям и практическим навыкам. Недоверие было обоснованным, так как знания мои, особенно в практическом отношении, были весьма скромными. Кирилл Иванович начал с того, что давал мне различные мелкие поручения, которые мог выполнить человек, не имеющий инженерного образования. Это меня раздражало и давало основание просить настоящую инженерную работу. Старший мастер выслушивал, пряча улыбку в седые усы, но держался своей методики — постепенного усложнения задач.

Прошло пять или шесть месяцев, прежде чем мне было наконец дано ответственное поручение. Нужно было подобрать цепь и сформировать приспособление для перемещения в сушильную печь очень крупной формы весом около 70 т . Делалось это в новом цехе впервые. Надо было применить два мостовых крана одновременно. Конечно, Кирилл Иванович знал, как это все сделать, какую взять цепь и как сделать это приспособление, которое он называл чалкой. Хотя он считал на пуды и пользовался старинным складным аршином, но в пределах своей деятельности считал правильно. Этим самым аршином, не глядя на чертеж, да к тому же плохо умея читать его, он вымерял саму модель и весьма близко определял так называемый черный вес отливок, а затем вес формы.

Одним словом, старший мастер захотел проверить инженера, как Тарас Бульба своего сына: «…посмотрю я, что за человек ты в кулаке!» Понимая это, я провел расчеты с большой тщательностью, копался в справочниках, аккуратно выводил каждую цифру. Вспоминал все правила осторожности при подобных расчетах, не поскупился на запас прочности. Дело это было не только принципиальным, но и связано с опасностью для жизни людей. Была произведена тройная проверка каждой строчки расчета, выполненного чертежным шрифтом аккуратно и чисто, как в свое время рекомендовал мой учитель по математике К. А. Дроздов.

Накануне поздно вечером, когда вторая смена заканчивала заливку, я еще и еще раз проверил выбор цепей и чалочных приспособлений. Наверное, Кирилл Иванович издали наблюдал за мной, я это больше чувствовал, чем видел. Наконец наступил решающий час. Подготовлены цепи, чалочные приспособления, проинструктированы крановщики, стропальщики. Кирилл Иванович наблюдает за работой и молчит. Пытаюсь разгадать его мнение, но не спрашиваю. Дело идет своим чередом. Первые команды к подъему. Цепи натянулись подобно струнам. Форма поднята. Она выше голов присутствующих. Нужно сделать выдержку и затем через весь пролет везти ее в сушильную печь.

Кажется, никто не волнуется, кроме меня. Внимательно всматриваюсь в лицо старшего мастера. Он стоит напротив меня по другую сторону груза. Кирилл Иванович внешне спокоен, медленно сморкается в красный носовой платок.

Мне полагалось доложить старшему мастеру, и я пошел к нему непосредственно под грузом, вместо того чтобы обойти. По правилам техники безопасности это строго запрещалось. Что делать, хотелось показать мастеру уверенность в своем расчете. Однако в ту минуту никто не вспомнил о нарушении правил. Подойдя к мастеру, я попросил разрешения направить форму в сушильную печь. На строгом лице Кирилла Ивановича появилась улыбка, глаза засветились добротой. Это, кажется, был первый шаг к сближению, подумалось мне тогда. И я не ошибся: сближение наше быстро развивалось, и затем мы несколько лет работали вместе. За эти годы я сменил несколько должностей: технолог, заместитель начальника, начальник цеха, а Кирилл Иванович неизменно числился старшим мастером. Отношения наши были самыми замечательными. Я считал его всегда своим старшим товарищем и учителем. Кирилл Иванович поручился за меня, когда я вступал в Коммунистическую партию.