Иван Франтишев - Слава героям

По его методу артиллеристы в обороне удачно использовали «кочующие» орудия. В дивизии появились снайперские орудийные расчеты, которые вели огонь не по площадям, а по объектам противника. Такой артиллерийский огонь наносил врагу огромный урон, выводил из строя его оружие, технику, солдат.

Наступил январь 1944 года. Войска Ленинградского фронта усиленно готовились к наступлению.

В эти дни у полковника Буданова родилась мысль заранее скрытно вывести орудия на прямую наводку, определить расчетам ориентиры, чтобы каждое орудие било наверняка по цели.

Полковник поделился своей думкой с генералом Щегловым. Командиру дивизии пришлась по душе эта идея.

— Одно меня беспокоит, — заметил он: — не выдадим ли мы противнику секрет подготовки к наступлению?

— Я думал об этом, — ответил полковник Буданов. — Известный риск есть, но мы поговорим с людьми, так их подготовим, чтобы ничем не дать повода противнику разгадать наш замысел.

— Действуйте, — согласился генерал. — Только помните, Феоктист Андреевич, маскировка — главное условие. Так людям и скажите. Иначе все летит к чертовой бабушке.

И Буданов сам приходил в каждый расчет, беседовал с людьми. Он зажег своей идеей командиров, коммунистов. Сохранился любопытный документ — протокол партийного собрания одной батареи. В нем говорится буквально следующее:

«Слушали о выдвижении орудий на прямую наводку. Постановили: при выполнении задачи строго исполнять требования, высказанные полковником Будановым. Просить командира на самые опасные места выдвинуть орудия, которыми командуют коммунисты».

Скрытно, глухими ночами артиллеристы поставили на передний край девяносто шесть орудий. Пехотинцы подшучивали: мол, артиллеристы решили сами, без нас, атаковать врага.

Было в распоряжении начальника артиллерии и семнадцать стопятимиллиметровых трофейных орудий. Не любили их наши артиллеристы, называли «ленивыми», уж больно они неуклюжие. Но Буданов решил и их поставить на огневые позиции. Он отобрал ловких артиллеристов, научил их стрельбе из этих «ленивых» орудий.

После артиллерийской подготовки гвардейцы прославленной 63-й дивизии пошли в атаку. С Пулковских высот они наступали на Воронью гору, на Красное Село. Орудия прямой наводки намного облегчили дело и хорошо помогли пехотинцам в наступлении. Сминая все на своем пути, гвардейцы в первый же короткий зимний день продвинулись вперед на пять километров. Вместе с пехотинцами, с трудом преодолевая окопы и траншеи, двинулись и артиллеристы. Это был большой успех, который воодушевил бойцов, придал им силы.

Но в этом успехе дивизии было и одно уязвимое место: оба фланга оказались открытыми. Оказывается, соседи справа и слева не смогли прорвать оборону и застряли. Это встревожило командира дивизии генерала Щеглова.

— Феоктист Андреевич, сколько вы втянули в эту брешь орудий? — спросил генерал у полковника.

— Двенадцать батарей.

Генерал был доволен действиями артиллеристов. Он поблагодарил Буданова и дал распоряжение:

— Во-первых, прикажи срочно замаскировать орудия, иначе их утром вражеская авиация накроет. Во-вторых, обеспечь плотным огнем фланги. Беспокоюсь я за них.

— Слушаюсь! — ответил полковник Буданов.

Стояла ночь, мела пурга. Добравшись до штабной землянки, Буданов кому по телефону, кому по радио, а кому и через связных отдал приказ срочно окопаться, оборудовать круговую оборону, взять под контроль фланги.

Попив горячего чаю, полковник заторопился.

— Подождали бы до утра. На дворе метет, — посоветовал начальник Штаба.

— Ничего, пусть метет, скорее фрицев выдует, — отшутился Буданов. И уже серьезно: — Пойду сам проверю, как там себя чувствуют артиллеристы. Да и поговорить с ребятами хочется, поблагодарить за хорошие действия, о наградах побеспокоиться.

Надвинув поглубже шапку, подняв воротник полушубка, Буданов вместе со связным ефрейтором Курбаткиным вышел из теплой землянки.

До первой батареи Игнатова, занявшей позицию на склонах небольшой возвышенности, было семьсот метров. Казалось, рукой подать. Но Буданов с Курбаткиным идут, идут по снегу, а батареи нет. Сейчас Буданов, вспоминая все это, шутит:

— Мы не взяли в расчет наш русский «гак». До батареи было семьсот метров с гаком.

Вдруг сразу в нескольких местах раздались взрывы. Стреляли немцы. Били они наугад, по площади. Буданов крикнул:

— Бегом за мной!

Но их настигли новые разрывы. Когда все стихло, Феоктист Андреевич почувствовал острую боль в левом плече. Рука не действовала. Рядом лежал и тихо стонал ефрейтор Курбаткин.