Николай Пушкарев - ГРУ - дела и судьбы. Военная разведка - становление, деятельность, результаты и судьбы ее сотрудников

Несомненно, это замечательное место, со всех сторон подступает стеной густой еловый лес. А вокруг раскинулись заливные леса. И, самое главное, много солнца, воздуха и какого-то неясного, но вполне ощутимого русского духа. Вокруг тишина, безмолвие и бесконечно голубое небо без единого облачка.

Когда подъехали к дому, то кому-то пришлось перелезать через высокий забор, чтобы изнутри открыть ворота. Автомашины поставили в стороне, выгрузили из них съестные припасы и расположились недалеко от дома. Молодежь быстро разожгла костер, для чего были заранее заготовлены деревянные поленья.

Когда появились большие угли, то женщины нанизали на шампуры мясо, лук и прочее. Шашлык вскоре был готов и все мы, в количестве девяти человек, уселись за стол, находящийся среди сосен. Как водится, на Руси, налили по стакану хорошего вина, и выпили за встречу.

А затем завели длинные семейные разговоры о родителях, детях, племянниках, об их успехах и неудачах. Долго говорили, от души радовались встрече, вспоминали, вспоминали и только о хорошем. О грустном както не говорили, просто не хотели и все тут.

Поздно вечером мои близкие сели в машины, и мы попрощались, договорившись о ближайшей встрече вновь у меня в домике.

И вот я остался один среди сосен, солнца и пьянящего запаха леса и воздуха. Далеко от Москвы, вокруг тишина, только птицы поют и изредка по траве пробежит маленькая ящерка, а чаще всего мышь-полевка. И это очень хорошо, мысли погружены в предстоящий отдых на природе, в лесу, на берегу реки и, главное, почти никого вокруг. Какая-то неописуемая вокруг красота и тишина.

Наконец-то открыл висячие замки на дверях и вошел в дом. Повеяло затхлым воздухом и какой-то неясной сыростью. Все нормально, дом простоял целый год без хозяина. Взял веник и подмел пол, открыл окна и двери. Принес сухих дров из чулана, взял бересту и спички. Открыл печь, загрузил дрова, положил бумагу и бересту, чиркнул спичкой, и моя печь затопилась. Голубое пламя охватило сухие дрова, которые с треском горели и создавали какой-то необъяснимый уют в доме.

И вот наступил вечер, вокруг стало тихо, даже птицы перестали петь. Солнце закатилось в одиннадцатом часу, и все живое попряталось в бескрайней таежной массе. Расправил постель, закрыл на засов дверь, все же кругом тайга и надо быть готовым ко всем неожиданностям. Кто знает, забредет или зверь на запах жилья, а еще хуже какой-нибудь бродячий человек. Здесь таких много, которые бродят по отдаленным таежным деревням и поселкам. К тому же некоторые деревни уже похожи на нашествие полчищ Чингисхана. К сожалению, рушится уклад русской жизни, молодежь разъезжается, а старики пополняют запущенные и заброшенные кладбища. Поля, дороги, просеки зарастают бурьяном и кругом становится как-то неуютно, пустынно и грустно на душе.

Итак, я в небольшом таежном местечке провожу свой очередной летний отдых. Брожу по таежным просекам, собираю грибы и питаюсь спелыми ягодами. Очень много спелой земляники, малины, черники, костяники.

В дневное время, иногда, нахожусь в доме, лежу на топчане и размышляю о жизни, ее смысле. Практически ничего не делаю, приходят разные мысли: и добрые и грустные.

Ближе к вечеру, когда солнце становится менее знойным, отправляюсь на берег реки. И так вдоль реки иду час вперед и час обратно. В реке изредка плещутся рыбы, проплывают у берега бобры — вечные строители своих укреплений. В небе летают ястребы и коршуны, высматривая свою добычу. Только беспокойные ласточки с криком и яростью набрасываются на каждую птицу, которая приближается к их гнездам на обрывистом берегу реки.

Все вокруг создает идиллию спокойствия и вечности. Кругом тихо, каждая земная тварь решает свое дело. Иногда прокричит сова, пролетят речные чайки или же крякнет утка, призывая селезня. Через минуту и он откуда-то подаст свой беспокойный голос надежды.

Так проходят дни и ночи. Практически ни с кем не общаюсь, только изредка бываю в ближайшем поселке, чтобы что-то купить на скромное пропитание. Мяса не ем, не ем и другой, привычной в Москве, пищи. Покупаю свежий деревенский творог, молоко, кефир, а также огурцы и помидоры. Если попадается малина или клубника, то для меня это самое желаемое.

Наверное, о такой приверженности к лесной ягоде, молоку и сметане всегда напоминает мое далекое голодное детство. Мама, царство ей небесное, как могла, содержала корову, значит, было молоко. А лесную ягоду мы, еще мальцы, собирали на просеках, угодьях и полянах и тем самым пополняли необходимые для организма витамины. Иногда ко мне приезжали друзья, в том числе из Кирова и Москвы. Побывав день, другой и насладившись замечательным сосновым лесом, теплой речной водой и золотистым песчаным пляжем, уезжали обратно в свои города. А мне почему-то в Москву не хотелось ехать. И здесь мне было как-то по-особенному комфортно и приятно. Иными словами, говоря, я, как мог, наслаждался отдыхом вдали от беспокойной и шумной столицы нашей Родины — Москвы. Правда, один раз на электричке съездил в Киров, чтобы навестить моих друзей, с которыми я связан тесными приятельскими отношениями. Всегда приятно пообщаться со своими добрыми и преданными друзьями, особенно с теми, с которыми связаны многие и многие годы.