Николай Пушкарев - ГРУ - дела и судьбы. Военная разведка - становление, деятельность, результаты и судьбы ее сотрудников

Участие в этом мероприятии показало, что западные пенсионеры от разведки приехали не только с пустыми руками, но и пустыми сердцами и головами. Им нечего было сказать по существу заявленной темы.

Общаться с ними было скучно. А смотреть, как они проводят время в барах и ресторанах за счет принимающей стороны было неприятно. Посоветовавшись, мы решили никогда больше не принимать участия в таких, по существу, туристических мероприятиях. Сколько не пытались разные политики прицепить Шебаршина к своему поезду, он решительно пресекал эти намёки. Ни один из вчерашних и нынешних фигурантов российской политики не вызывал у него ни малейшей симпатии. Про ГКЧПистов он частенько говорил, что они «умудрились написать много книг и не сказать ничего правдивого» о реальной подоплёке трагических событий августа 1991 года, погубивших историческое Отечество. Сам Шебаршин написал несколько книг («Рука Москвы», «Из жизни начальника разведки», «И жизни мелочные сны…», «Афоризмы» и другие), в которых есть только правда, приправленная иронией, юмором и нередко грустью. Леонид был потрясающим мастером афоризмов, книжечка которых выдержала не одно издание. Во многом по его примеру сочинительством занялись и некоторые из соратников. Их воспоминания крупицы правды в море-окияне ангажированной, лживой литературы о нашем, как теперь модно говорить, «непростом времени».

Шебаршин не участвовал в политике, более того, запрещал даже на работе своим сотрудникам мусолить политические темы. Крайне редко и неохотно давал интервью. Но каждый рабочий день начинал с обстоятельной проработки основных газет и журналов, с последних новостей интернета. Наделённый прекрасной памятью, Леонид знал всех фигурантов российской политики, помнил их жизненные траектории, мог без ошибки предсказать их дальнейшее движение по политическому небосклону. Постоянным рефреном в его устах звучало: «Давайте судить по делам, а не по словам!» У него было всё, но всё скромное и простое. Жил он последнее время в небольшой, но уютной двухкомнатной квартире. Ездил на видавшей виды «Шкоде», летом отдыхал на своей «фазенде» советского типа. Судьба не баловала его в земной жизни. Ему пришлось похоронить взрослую дочь, и он заботился об оставшихся двух внуках. Семь лет назад скончалась его супруга, и он жил вдовцом, храня верность её памяти. Дети и внуки подросли, каждый нашёл своё место, а сам он гордился, что стал недавно «четырежды прадедом», чему, конечно, мы все завидовали.

Во время товарищеского собрания ветеранов внешней разведки 30 марта внезапно зазвонил спрятанный в кармане «мобильник», который я забыл выключить. На часах было около 17 часов. Голос родственницы Шебаршина, прерываемый рыданиями, поразил меня, как молния: «Леонида больше нет, он покончил с собой выстрелом из пистолета у себя дома!»

Мы, кто считал себя друзьями Шебаршина, никак не предполагали, что развязка придёт в такой форме. Для этого не было никаких оснований: ни политических, ни материальных, ни семейных, ни медицинских, никаких. За день до трагедии он был у врачей в своей поликлинике. Его осмотрел офтальмолог, сказавший, что по их линии нет никаких проблем. Видимо, причины случившегося надо искать в тех острых противоречиях с нынешними реалиями, которые он так и не смог преодолеть. Последний раз мы виделись, как уже говорилось, 25 марта отмечали в кругу самих близких людей его 77-летие. Было весело, пели песни ничто не указывало на столь скорую и трагическую развязку. Чисто русское застолье, с минимальными отступлениями от постного меню, с общим хоровым пением наших родных песен, что стало теперь редкостью.

Насколько я знаю, на здоровье Леонид особо не жаловался. Признавался мне, что к своему лечащему врачуженщине ходит трижды в год: поздравить её с Новым годом, 8-го Марта и в день её рождения. В эти дни он дарил скромные подарки. Горести Отечества и личные беды во многом изменили его взгляды на мир. Он окрестился на изломе века, хотя и в прежние годы поступал всегда в соответствии с заповедями Спасителя. Однажды он уговаривал одного своего друга бросить мысли о добровольном уходе из жизни из-за тяжёлой онкологической болезни…

Беда грянула внезапно вечером 29 марта, когда у него развилось, по-видимому, сильное нарушение мозгового кровообращения, приведшее к полной потере зрения и частичному параличу конечностей. Как военный человек, привыкший к дисциплине, Леонид сообщил по телефону о своей беде самому своему близкому человеку и успел частично написать на бумаге о непоправимой болезни. Рядом с пистолетом на полу лежал и документ, удостоверявший его право иметь оружие. Мы почти всегда за столом исполняли русские песни. Его любимым диском были записи хора Сретенского мужского монастыря настоящего чуда хорового пения. А из этих песен самой трогательной для Шебаршина была «Враги сожгли родную хату». Он называл её реквиемом, написанным для русского народа. Леонид и сам отождествлял себя с тем солдатом, который «три державы покорил», а приехал домой на пепелище и родную могилу. При словах: «Уж ты прости меня, Прасковья, что я пришёл к тебе такой, хотел я выпить за здоровье, а пить пришлось за упокой» у него увлажнялись глаза. Его маму тоже звали Прасковьей.