Арам Хачатурян - Статьи и воспоминания

За долгие годы моей жизни в искусстве в музыкальном мире произошли немалые перемены. Создано множество ярких, содержательных произведений и у нас в Советском Союзе, и за рубежом. Появилось много интересных композиторских индивидуальностей. На Западе еще больше, чем когда-либо, обострился конфликт между требованиями ши рокой публики и творческими тенденциями ряда композиторов, называющих себя «авангардом». Появилось множество тем сочинения музыки, часто взаимоисключающих друг друга, недолговечных, подверженных веяниям моды. Вместе с тем нельзя отрицать, что у наших слушателей за эти годы слух стал более утонченным, развились вкусы, появился живой интерес ко всему подлинно новому, подлинно передовому. То, что лет тридцать тому назад рядовому посетителю концертов казалось немыслимым, неслыханно дерзким, «формалистическим», как одно время у нас говорили, сегодня воспринимается вполне спокойно, даже с видимым удовольствием и одобрением. А многие сочинения, создаваемые в добротной академической манере, без проявления духа изобретательства, без смелого прорыва в мир новых звучаний, нередко ничего, кроме скуки в зале, не вызывают.

Мне думается, не многие из современных композиторов мира смогли с такой удивительной силой и убедительностью дать ответ на вопрос, что же такое подлинно новаторское искусство, как это сделали у нас Сергей Прокофьев и Дмитрий Шостакович.

Я познакомился с Прокофьевым в 1933 году. Это было на одном из уроков в классе Мясковского, который пригласил своего друга, недавно приехавшего в Москву, послушать сочинения учеников. Исполнялось и мое Трио. Нетрудно себе представить, как мы волновались, с каким трепетом ожидали суждений великого мастера. Прокофьев тепло отнесся к моему Трио и даже взял у меня ноты. Вскоре мне представился случай показать Прокофьеву эскизы фортепианного концерта... [2] См. подробнее ниже, в статье «Несколько мыслей о Прокофьеве».

Неутомимое стремление к новизне сочеталось у Прокофьева с непоколебимым уважением к законам музыкального искусства. Каждая его новая партитура — это открытие. Всемирная слава этого гениального художника, исключительная популярность его симфонических, ораториальных, оперных, балетных сочинений, инструментальных концертов, камерных и фортепианных пьес снимает с меня обязанность давать им беглые характеристики и даже называть их. Мне хочется лишь привести здесь одно мудрое высказывание Прокофьева, которое должны запомнить все композиторы: «Сейчас не те времена, когда музыка писалась для крошечного кружка эстетов. Сейчас огромные толпы народа стали лицом к лицу с серьезной музыкой и вопросительно ждут... Массы хотят большой музыки, больших событий, большой любви, веселых плясок. Они понимают гораздо больше, чем думают некоторые композиторы, и хотят совершенствоваться» [3] Прокофьев С. Из записной книжки, 1937. — В кн.: С. С. Прокофьев. Материалы, документы, воспоминания. М., 1956, с. 96. .

О том, с какой высокой ответственностью относился Прокофьев к своей миссии советского художника, лучше всего свидетельствуют его сочинения, созданные им в годы тяжелых испытаний, выпавших на долю нашей страны в период Великой Отечественной войны. Обширный список его «военных» работ возглавляют такие вдохновенные произведения, как замечательная патриотическая опера «Война и мир» (по Л. Н. Толстому) и богатырская Пятая симфония.

Рядом с Прокофьевым возвышается фигура другого замечательного композитора, чей творческий путь также определяет многие черты развития современной музыки. Я имею в виду огромный вклад в музыкальное искусство, сделанный моим другом и товарищем Дмитрием Шостаковичем. Среди пятнадцати симфоний, созданных Шостаковичем на протяжении его большого жизненного и творческого пути, есть несколько монументальных симфонических полотен, завоевавших широкое признание во всем мире как ярко впечатляющие художественные документы целой эпохи в жизни человечества. Не помню, кто сказал, что по произведениям советских композиторов можно изучать историю жизни и борьбы советского народа. Мне думается, что эти справедливые слова с полным основанием могут быть отнесены к циклу симфоний Шостаковича, в котором чуткий слушатель ощутит не только психологически тонкое отражение становления и духовного развития личности композитора, но и биение пульса времени, значительность событий нашей бурной эпохи. Как и Прокофьев, Шостакович служит для всех примером подлинно новаторского подхода к творчеству, к выработке новых, закономерно вытекающих из великой музыкальной традиции прошлого выразительных средств в области оркестра, полифонии (вспомним его замечательный полифонический цикл — 24 прелюдии и фуги для фортепиано), драматургии, формы.