Николай Молчанов - Огюст Бланки

Безумная любовь Доминика, вызванная редкой красотой невесты, ее умением беззаботно петь и танцевать, побудила его пренебречь всеми остальными ее качествами. Неважно, что она не знает орфографии, не умеет шить и вести хозяйство. Он считает, что «роковая красота» и «золотое сердце» Софи превыше всего. Позднее ее старший сын Адольф в своих воспоминаниях нарисует портрет матери. По его мнению, в детстве дали свободно развиваться «ее резко выраженным инстинктам беззаботности, лени и властвования». «Самые абсурдные капризы» Софи никогда не встречали малейшего сопротивления. «Моя мать, — напишет Адольф, — начала свою жизнь избалованным ребенком».

Замужество не образумило мадам Софи Бланки. Ее страсть производить впечатление, нравиться, быть предметом обожания только возросла. А любящий супруг вспыхивал от каждой мелочи: его охватывали приступы жестокой ревности, для которой в действительности не было никаких оснований. Но, по словам Адольфа Бланки, это и послужило «основной причиной всех наших несчастий». Разница в возрасте «сделала моего отца ревнивым, а мою мать заставила думать, что женщина все может себе позволить в семье, если она добродетельна я заслуживает это своей незапятнанной репутацией». Адольф делает такой прискорбный вывод: «Ее добродетель стоила нам дороже, чем стоили бы ее пороки, еслп бы она их имела, и мой отец заплатил покоем всей своей жизни... за ошибку в диспропорции возраста при выборе своей жены».

Но при всем том Доминик и Софи любили друг друга. Письма, которыми они обменивались в периоды разлук, переполнены нежными эпитетами, излияниями пылких чувств, особенно со стороны мужа. Но это сочеталось с частыми и бурными размолвками. Не задалась и карьера Доминика Бланки, несмотря на его поразительную политическую гибкость. Пылкий революционер с южного побережья Франции, умеренный жирондист в Конвенте, лояльный член Совета пятисот при Директории, он горячо приветствует государственный переворот Наполеона Бонапарта, называя его событием «тысячу раз счастливым» для Франции. В награду его пазначили супрефектом Пюже-Тенье, маленького городка на реке Вар при впадении в нее другой речки — Рудуль. От Ниццы было всего сорок километров, но чтобы преодолеть их, требовалось три-четыре дня даже в хорошее время года. Невысокие, но запутанные гористые кряжи, пропасти, вершины, утесы преграждали доступ к местам, расположенным совсем близко.

Четыре дня потребовалось новому супрефекту, чтобы добраться от Ниццы к месту своей службы. Приходилось идти пешком, а поклажу навьючили на нескольких мулов. На руках юной супруги Доминика Бланки — ее первенец Адольф, родившийся в ноябре 1798 года. Затем в семье появится дочь, а 8 февраля 180о года — второй сын, Луи-Огюст Бланки. Первые десять лет жизни ему предстоит прожить в Пюже-Тенье, зажатом между гор и разделенном на две части течением реки, пересыхающей летом, но бурной и полноводной зимой. Городок с двумя тысячами жителей расположился в тесной горной долине. Высокая квадратная колокольня и развалины старинной крепости на этом традиционном пути вторжений из Франции в Италию — его единственная достопримечательность, если не считать кожевенных и шелкопрядильных мастерских. В этом изолированном горами южном захолустье все существует как бы в миниатюре. Большим и величественным мир предстает здесь лишь в облике щедрой южной природы и живописных гор, отделяющих городок от всего мира. Огюст Бланки сохранит на всю жизнь в своем облике, в манере говорить некоторые черты южанина.

Раннее детство Бланки проходит в семье, тесно связанной с наполеоновской империей. Отец — ее ординарный образцовый чиновник — обязан каждодневно насаждать во вверенном ему городе культ императора, чем он ревностно и занимается. Наполеон запрещал любые «идеологические бредни», и бывший революционер легко и охотно расстается со своими прежними революционными иллюзиями. Семья с ее сложными отношениями межДУ отцом и матерью не оставила явных следов прямого воздействия на формирование юного Бланки. Родители,

вечно занятые выяснением взаимных претензий, не имели времени для воспитания детей. «Кто говорил нам о морали? Кто давал нам добрые советы? Увы, никто», — писал позднее Адольф Бланки, который взял на себя воспитание младшего брата. Правда, Адольф уехал учиться в лицей в Ниццу, когда младший стал посещать местный коллеж в Пюже-Тенье, дававший только самое первоначальное образование. Большой радостью для Огюста были письма Адольфа, очень серьезно относившегося к своей воспитательной миссии. Вот одно из этих писем, сохранившееся в семейном архиве: «Мой дорогой брат. Я узнал, что ты часто бываешь первым в классе, и это доставляет мне огромное удовольствие. Продолжай, мой друг, и тебе удастся потом поступить в лицей. Трудись всегда упорно, ибо это единственное средство добиться успеха. Чтобы вознаградить тебя, я кое-что пришлю со следующим курьером. Ты будешь преуспевать, если проявишь благоразумпе. Ты знаешь, что я получаю награды, но для этого приходится много работать. Когда наступят каникулы, возьми книгу и читай, развлекайся чтением. Это лучший отдых из всех, какой только может быть. Особенно постарайся заслужить похвалу отца. Когда я приеду, я буду три раза в день давать тебе уроки рисования. Прощай. Твой любящий брат».