Наталья Решетовская - АПН — я — Солженицын (Моя прижизненная реабилитация)

Оказалось, Константину Игоревичу удалось по западному радио на немецком языке услышать изложение этого телеинтервью. Корреспонденту телекомпании Уолтеру Кронкайту Солженицын причины изъятия органами Госбезопасности рукописи «Архипелага ГУЛАГа» объяснил возможной местью ему со стороны… Решетовской. Его неопределенные, но намекающие на это фразы дали основание газете «Новое русское слово» в номере от 26 июня уже уверенно написать: «Каким образом рукопись попала в руки Госбезопасности? Солженицын обвиняет в этом свою бывшую жену Решетовскую, которая хотела ему отомстить».

Я была сражена. Что делать? Мое элементарное благополучие зависит сейчас от того самого АПН, между которым и КГБ Александр Исаевич в своем телеинтервью поставил знак равенства. Но я — не гебистка. К изъятию «Архипелага» я не имела ни малейшего отношения. Но как доказать это, используя советские издательства, советские каналы? А других возможностей у меня, увы, нет! И это обвинение повисло на мне. В обывательском сознании слушавших западные передачи я оказалась уже и виновницей высылки Солженицына из СССР. И… никакой возможности противостоять, что-то противопоставить этой неправде!

Лишь спустя два года я оказалась способной сформулировать свои возражения «Новому русскому слову» и направить их в редакцию. Уведомление о вручении я получила, но напечатаны мои возражения, конечно, не были 1.

Полный текст телеинтервью Александра Исаевича я прочла значительно позже в книге «Мир и насилие», вышедшей на Западе. Меня потрясла, сверх прочего, недобросовестность приема, который применил Александр Исаевич, чтобы бросить тень на меня. На вопрос Кронкайта, кто была Воронянская, через которую стало известно место хранения одного из экземпляров «Архипелага…», Александр Исаевич ответил, что ее знали, как говорится в России, «раз-два и обчелся». Среди этих «раз-два и обчелся» была названа одна лишь я. Он счел нужным заявить, что «последние годы гебисты из АПН близки с ней, беседуют, конечно, очень расспрашивают, и она; может быть, не удерживается от обильных рассказов о прошлом, показывает фотографии, называет имена?» Предположение о моей возможной «разговорчивости» тут же переходит в категорическое утверждение: «Так Воронянская и была взята». И… ни звука об исключительной эмоциональности Ворбнянской, о там, что она органически не могла скрывать, как должно, своей причастности к Самиздату, к Солженицыну и даже к «Архипелагу…»! Александру Исаевичу не раз приходилось сдерживать ее и даже подавлять слухи, идущие от нее.

А когда это я угрожала местью? «Писала и через других передавала»?! Как можно так лгать, заведомо зная, что я не могу ответить на это так же публично? Или в такой ситуации как раз и удобно лгать?

Итак, Александр Исаевич стал на путь, если не превзошел, тех самых следователей и прокуроров, которых он так страстно клеймил в «Архипелаге…»: бездоказательные обвинения, притом обвинитель в данном случае знает, что доказательств нет, что обвиняемый не имеет никакой возможности разложить перед публикой доказательства своей невиновности.

Я понимала, что нападки Александра Исаевича на меня продиктованы не только желанием оправдать развод, но и стремлением скомпрометировать мою книгу, В конце августа 1974 г. написала письмо ему. Попыталась как-то убедить его, что вся эта грязь в мой адрес в конечном счете работает против него самого. Ответа на свое письмо я не получила. Уведомление о вручении было подписано Е. Светловой — его тещей.

Итак, наши отношения с Александром Исаевичем перешли в некую новую стадию. Теперь он уже не просто молчит, когда на меня клевещут, — теперь он клевещет на меня сам.

Ход обелить себяТФбхбже, ему'понравился, и Александр Исаевич стал усиливать его из интервью в интервью, из статьи в статью. В конце концов автор сам поверил в им самим придуманную несуразность и окончательно закрепил ее в «Бодался теленок с дубом». Уверовал сам и уверил в этом большинство своих читателей.

И вот, как всохшая в обувь старая грязь, прилипла ко мне его неправда и не смывается почти треть века. Смыть ее, счистить должен был тот, кто замарал. Видно, не суждено. И поэтому я берусь сделать это сама в надежде разуверить и его, и моих — наших общих с Александром Исаевичем — читателей, пока находящихся в плену Солженицынских утверждений.

Бытует мнение, что КГБ через АПН нашло меня, что оно водило моей рукой при написании книги «В споре со временем» и руководило всеми моими действиями в дальнейшем. Хочу вывести читателей из почти 30-летнего заблуждения. Расскажу историю моих связей с АПН.