Святослав Логинов - Как становятся химиками

Но раз уж речь зашла о праздношатающихся девятиклассниках, расскажу две истории, связанные с ними. В обеих историях я принимал самое деятельное участие.

В начале года новые члены УНО имели право быть в лаборатории только в присутствии опытных десятиклассников. В тот день дежурным по УНО был я. Девятиклашки занимались своими делами, я — своими. И вот кто-то из малышей (девятиклассников мы звали малышами) сделал «волшебную палочку»: в фарфоровом тигельке соединил марганцовку с концентрированной серной кислотой. Если перемешать эту смесь стеклянной палочкой, а потом коснуться фитиля спиртовки, то спиртовка загорится. Не знаю, зачем девятикласснику понадобилась волшебная палочка, скорей всего ему просто захотелось поиграться. Но сделан фокус был по всем правилам, в малом количестве, и фарфоровый тигель прикрыт покровным стеклом, так что я не возражал. К несчастью, в кабинет вошёл праздношатающийся болван. У таких личностей удивительный нюх на неприятности. Пока я набирал воздух, чтобы красиво произнести: «Милостивый государь, что вам здесь нужно? Извольте выйти вон!» — дуралей мгновенно оказался возле стола, снял с тигля покровное стекло, наклонился, заглянув внутрь, и ткнул в смесь горелой спичкой.

Взрыв последовал немедленно. По счастью, палочка была сделана грамотно, не в стекле, а в фарфоре, и в очень малом количестве, так что глаз не выбило. Но серной кислоте деваться было некуда, кроме как в вытаращенный идиотский глаз.

До сих пор, вспоминая ту историю, хвалю себя семнадцатилетнего. Одной рукой я сорвал с водопроводного крана работающий водоструйный насос, другой схватил пострадавшего за шкирятник и сунул мордой под сильную струю воды. Это был единственный способ спасти глаз. Струя воды мгновенно вымыла кислоту. Любые попытки нейтрализации привели бы к тому, что кислота безнадёжно выжгла бы глаз. А так, в травмопункте, куда я отправил пострадавшего в сопровождении кого-то из его одноклассников, сказали, что не будет даже частичной потери зрения. Смазали глаз жёлтой мазью и отпустили дурня домой.

Года через три я наблюдал нечто подобное, но со стороны, и там результат был точно такой же: концентрированная серная кислота, попав в глаза, не нанесла здоровью никакого вреда. Я тогда учился на химфаке Ленинградского университета. Был на нашем курсе один товарищ, которого звали, вы не поверите, Сергей К. Конечно, это был другой Сергей, а вовсе не мой сосед по даче, так неудачно сыгравший в футбол горящей бомбой. И фамилия у него была другая, но на ту же букву. В годы студенчества Сергей в основном увлекался спортом, а после окончания университета — тусовался при Географическом обществе, став знатным шамбаловедом и тарелкологом. А вот с химией у Сергея были нелады.

Во время практикума по органической химии Сергей должен был синтезировать хлористый бензоил. Потребный для реакции хлор получался действием соляной кислоты на перманганат калия. Казалось бы, дело элементарное, я занимался им ещё в школьные годы. Но Сергей умудрился перепутать кислоты и вместо соляной кислоты схватил серную. Как это может быть — ума не приложу. Даже если недосуг было взглянуть на этикетку, то уж рука должна была немедленно почувствовать тяжесть бутыли. Но «всё пустяк для дурака», и Сергей принялся капать серную кислоту на перманганат, ожидая появления хлора. Хлора не было. Казалось бы, остановись, подумай, что делаешь, проверь, всё ли правильно… Но Сергей вместо этого вылил на перманганат все пол-литра серной кислоты. А когда хлор не появился и после этого, будущий тарелковед засунул отважную голову в вытяжной шкаф, чтобы посмотреть, что там творится. В эту секунду колба и долбанула. Осколки глаза пощадили, но вся физиономия была заляпана серно-марганцевой смесью.

Ближе всех к остолопу оказался доцент Потехин. Собственно, он уже бежал к месту событий, увидав, как студент лезет в вытяжной шкаф. Одной рукой он схватил Сергея за ворот, второй сорвал с крана работающий водоструйный насос (бедная вакуумная перегонка!) и пихнул пострадавшего мордой под струю воды. И вновь милостивая судьба пощадила дурака, не лишив его зрения.

Теперь вторая из обещанных историй о праздношатающихся болванах.

Весна 1968 года, последние месяцы школьной жизни. Учёба на ум не идёт, и даже занятия химией несколько приостановились. Но в нашем кабинете мы собирались регулярно.

Один из столов в обществе считался обеденным. Реактивы на него не ставились, опыты на нём не проводились. Зато там можно было поесть, у кого что принесено. На улице было уже тепло, и на углу Первой Красноармейской и Измайловского проспекта появилась бочка с квасом. А у нас, неведомо с каких времён, хранилась четырёхлитровая мерная колба. Из-за своего размера она не использовалась в опытах и считалась пищевой. Обычно в ней кипятили чай, но тут мы пошли и купили четыре литра кваса. Нас, многоопытных десятиклассников, было четыре человека, и в скором времени должен был подойти пятый, посланный за пирожками. Сашкина доля кваса ожидала его в колбе.