Махатма Ганди - Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

В Бихаре строго соблюдался обычай неприкасаемости. Я не мог брать воду из колодца, когда им пользовались слуги, чтобы капли из моего ведра не осквернили их, поскольку слуги не знали, к какой касте я принадлежу. Раджкумар показал мне туалет, расположенный внутри дома, но один из слуг быстро перенаправил меня к отхожему месту во дворе. Все это уже не могло удивлять или раздражать меня, поскольку я выработал в себе иммунитет к подобным явлениям. Слуги исполняли свои обязанности, считая, что Раджендрабабу, их хозяин, одобрил бы их поведение.

Я стал уважать Раджкумара Шуклу еще больше, когда узнал его ближе. Во многом этому способствовали описанные мной события. Увы, понял я и другое: Раджкумар Шукла ничем не мог мне помочь. Приходилось брать все в свои руки.

Я познакомился с маулана [118] Маулана — мусульманский титул, присваиваемый уважаемым людям. Мазхарулом Хаком еще в Лондоне, где он изучал юриспруденцию. В 1915 году я встретил его на сессии Конгресса в Бомбее (его тогда избрали председателем Мусульманской лиги), он пожелал возобновить наше знакомство и предложил мне останавливаться у него, когда бы мне ни довелось оказаться в Патне. Я вспомнил об этом приглашении и отправил ему записку, указав цель своего приезда. Он немедленно приехал ко мне на машине и настоял, чтобы я воспользовался его гостеприимством. Я поблагодарил его и попросил помочь мне сесть на поезд до следующего моего пункта назначения — местное железнодорожное расписание было настоящей китайской грамотой для такого чужака, как я. Он побеседовал с Раджкумаром Шуклой и предложил мне начать с Музаффарпура. Поезд туда отходил тем же вечером, и Мазхарул Хак проводил меня на вокзал.

Тогда в Музаффарпуре находился Крипалани. Я был знаком с ним еще со времени своего визита в Хайдарабад. Доктор Чойтрам много рассказывал мне о его жертвенности, простом образе жизни и об ашраме, который сам Чойтрам мог содержать на средства, выделенные профессором Крипалани. Он был профессором правительственного колледжа в Музаффарпуре и ко времени моего приезда совсем недавно покинул этот пост. Я отправил телеграмму, сообщил о своем визите, и он встретил меня на станции в сопровождении целой толпы студентов, хотя поезд прибывал туда в полночь. У него не было своего жилья, и я остановился у профессора Малкани, у которого жил сам Крипалани. То, что профессор правительственного учебного заведения дал приют такому человеку, как я, считалось в те дни довольно необычным.

Профессор Крипалани рассказал мне о сложной ситуации в Бихаре, а особенно в округе Тирхут, и объяснил, насколько трудна вставшая передо мной задача. Он сам уже смог подружиться с бихарцами и поведал им о том, зачем я приехал в Бихар.

Утром ко мне пришла небольшая группа местных вакилов. Я до сих пор помню, что среди них был Рамнавми Прасад, чей серьезный подход к делу особенно понравился мне.

— Невозможно, — сказал он, — сделать то, ради чего вы приехали, если останетесь здесь (он имел в виду квартиру профессора Малкани). Вам следует перебраться к кому-нибудь из нас. Гаябабу — известный в Бихаре вакил. Я пришел, чтобы от его имени пригласить вас остановиться у него. Должен признать, мы все побаиваемся правительства, но все равно окажем вам посильную помощь. Бо́льшая часть того, о чем рассказал вам Раджкумар Шукла, чистая правда. Жаль, что сегодня с нами нет наших лидеров. Однако я послал телеграммы им обоим — Браджкишорбабу Прасаду и Раджендрабабу Прасаду. Предполагаю, что они появятся совсем скоро и наверняка смогут дать вам всю необходимую информацию, чтобы помочь. Но, пожалуйста, отправляйтесь сейчас в дом Гаябабу.

Я не мог отказать, хотя и колебался, потому что боялся поставить Гаябабу в неловкое положение. Однако он успокоил меня, и я перебрался к нему. Он и его домочадцы приняли меня очень тепло.

Браджкишорбабу приехал из Дарбханги, а Раджендрабабу — из Пури. Причем Браджкишорбабу оказался теперь совсем не тем Браджкишорбабу Прасадом, которого я встретил в Лакхнау. Теперь он поразил меня своими смирением, простотой, добротой и чрезвычайной религиозностью, столь характерной для обитателей Бихара, и я от всего сердца возрадовался подобной перемене. А величайшее уважение к нему вакилов из Бихара стало еще одним приятным сюрпризом.

Вскоре я почувствовал, что нашел новых друзей на всю жизнь. Браджкишорбабу сообщил мне все необходимые сведения. Он взял себе за правило защищать бедных арендаторов. Он как раз занимался двумя такими случаями, когда я встретился с ним. Если ему удавалось выиграть любой процесс в суде, он искренне радовался, потому что чувствовал, что делает что-то хорошее для этих несчастных людей. Впрочем, гонорары он все равно брал. Многие адвокаты придерживаются мнения, что без вознаграждения они уже не смогут больше помогать беднякам, так как лишатся средств к существованию. Размеры гонораров адвокатов в Бенгалии и Бихаре потрясли меня.