Леонид Млечин: Вожди СССР

На заседании ЦК партии Ленин недовольно заметил товарищам:

— Большевики часто чересчур добродушны. Мы должны применить силу.

Выступая на заседании Петроградского комитета партии, пообещал:

— Когда нам необходимо арестовывать — мы будем… Когда кричали об арестах, то тверской мужичок пришел и сказал: «Всех их арестуйте». Вот это я понимаю. Вот он имеет понимание, что такое диктатура пролетариата.

На III съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Ленин объявил:

— Ни один еще вопрос классовой борьбы не решался в истории иначе, как насилием. Насилие, когда оно происходит со стороны трудящихся, эксплуатируемых масс против эксплуататоров, — да, мы за такое насилие!

Не наступление белой армии (она еще не сформировалась), не действия контрреволюции (ее еще не было), не высадка войск Антанты (они сражались против кайзеровской Германии и ее союзников), а собственные представления о мироустройстве вели Ленина к установлению тоталитарного режима и уничтожению тех, кого он считал врагами.

Юность вождя прошла в благополучных условиях. Мать и сестры о нем заботились. Он ничем не был перегружен, лето проводил на природе.

«Он не любил нарушения правильного образа жизни, — свидетельствует его сестра Мария Ильинична, — и в дальнейшем, особенно в заграничный период его жизни, распорядок во времени питания был введен самый строгий. Обедать и ужинать садились в точно назначенный час, не допуская в этом никакой оттяжки».

Годы эмиграции прошли для Ленина и Крупской сравнительно спокойно и комфортно. Они занимались литературным трудом, старались побольше отдыхать, дышать горным воздухом. Крупская всегда говорила: «Володя любит только тишину и чистоту».

Сколько мог, Ленин устраивал себе дни отдыха. Они с женой и тещей уезжали за город на несколько недель, на месяц. Он гулял и ел. Наставлял жену и тещу:

— Надо доедать все, а то хозяева решат, что дают слишком много и будут давать меньше.

Владимир Ильич был человеком резким и, по-видимому, злым. С презрением относился и к своим соратникам, к тем, кого вознес на высокие посты. И о родных был невысокого мнения. О старшей сестре, Анне Ильиничне, в своем кругу говорил:

— Ну, это башковитая баба. Знаете, как в деревне говорят — «мужик-баба» или «король-баба»… Но она сделала непростительную глупость, выйдя замуж за этого «недотепу» Марка, который, конечно, у нее под башмаком.

Действительно, Анна Ильинична — это не могло укрыться от посторонних — относилась к мужу, Марку Елизарову, не просто свысока, а с нескрываемым презрением. Она точно стыдилась того, что он член их семьи и ее муж. А между тем, по отзывам современников, Марк Тимофеевич Елизаров был очень искренний и прямой, чуждый фразы, не любивший никаких поз. Он окончил математический факультет Петербургского университета, затем еще и Московское инженерное училище, работал на железнодорожном транспорте… Он участвовал в революционной деятельности, не раз попадал в тюрьму. Не скрывал, что не разделяет идей Ленина и очень здраво и критически относился к нему самому.

5 мая 1919 года в Симферополе провозгласили создание Крымской Социалистической Советской Республики. Наркомом здравоохранения и заместителем председателя Совнаркома назначили Дмитрия Ульянова, младшего брата вождя.

Ленин заметил наркому внешней торговли Леониду Красину:

— Эти идиоты, по-видимому, хотели мне угодить, назначив Митю… Они не заметили, что хотя мы с ним носим одну и ту же фамилию, но он просто обыкновенный дурак, которому впору только печатные пряники жевать.

При этом внешне Владимир Ильич, воспитанный в хорошей семье, мог быть вполне любезен.

«Раз его провезли по дороге, — вспоминала Надежда Константиновна Крупская, — он видит, что рабочий красит крышу. Он быстро здоровой рукой снимает фуражку… Когда ездил на прогулку за пределы сада, Владимир Ильич особенно как-то старательно кланялся встречавшимся крестьянам, рабочим, малярам, красившим в совхозе крышу».

В Горки к Крупской приехал ее сослуживец по Главполитпросвету. Они долго беседовали. Ленин позвал сестру:

— Не знаешь, он уехал или еще здесь?

— Только что уехал.

— А его накормили? Дали ему чаю?

— Нет.

— Как, — воскликнул Владимир Ильич, — человек приехал к нам в дом и его не подумали даже накормить, дать ему чая!

При этом легко отдавал приказы расстреливать и обрек на смерть от голода множество людей. Георгий Александрович Соломон, известный в предреволюционные годы социал-демократ, хорошо знавший Ленина и его семью, вспоминал: «В моей памяти невольно зарегистрировалась эта черта характера Ленина: он никогда не обращал внимания на страдания других, он их просто не замечал и оставался к ним совершенно равнодушным».