Сергей Михеенков - Федюнинский

— Я — начальник боевого участка! Переподчиняю вас себе! — приказал Федюнинский, быстро сообразив, что при поддержке брони взять сопки им будет куда легче. — Поддержите атаку роты.

Он быстро поставил задачу танкистам. Те с готовностью кинулись выполнять приказ старшего по званию, хорошо понимая, что это реабилитирует их в глазах командования.

Первая линия обороны китайцев проходила у подножия сопок. Здесь были построены блиндажи с бетонными перекрытиями. Но расположены они были так, что полностью не перекрывали своим огнем пространство справа и слева. Разведка это выяснила заранее. Ударные группы Федюнинский пустил именно в эти непростреливаемые, мертвые «коридоры».

В ходе первой же атаки взводы ворвались в окопы. Начался траншейный бой, где все решали характер, напор, штык и граната.

Из воспоминаний генерала Федюнинского: «Обходя захваченные нами позиции, я не мог не отметить, сколь тщательно строили китайцы свои оборонительные сооружения. Они, видимо, считали оборону основным видом боевых действий, полагая, что если в начале наступления не добьются успеха, то постараются измотать силы наших войск в боях на укрепленных позициях, а уже затем нанесут решительный удар. В районах Маньчжурии и Чжалайнора китайцы возвели мощные фортификационные сооружения, подготовили оборону и в противотанковом отношении: отрыли широкие, до 4 метров, рвы, в промежутках между ними установили минные поля, камнеметные фугасы. Инженерные сооружения прикрывались ружейно-пулеметным огнем. Правда, маскировка их оставляла желать много лучшего, и этим, конечно, воспользовалось наше командование. Разведка быстро установила расположение и характер вражеских укреплений.

Общая глубина полосы оборонительных сооружений составляла от 2 до 5 километров. Сооружения располагались, как правило, в линию, круговая оборона отсутствовала. Надо сказать, что укрепления были достаточно мощными. Артиллерийские снаряды малого калибра вреда им никакого не причиняли.

Решающая роль в обороне отводилась ружейно-пулеметному огню и бомбометам. Артиллерийские орудия вели огонь, как правило, с закрытых позиций, беспорядочно. Маневр ни живой силой, ни огневыми средствами в ходе боя не проводился. Разведка велась плохо или совсем не велась. Взаимодействие между подразделениями отсутствовало, что позволяло громить их по очереди, расчленяя боевые порядки и совершая обходы и охваты.

В ходе боев противник не организовывал ни одной контратаки, ни одного контрудара. Китайские солдаты оказывали сопротивление нашим воинам, не выходя из окопов и блиндажей».

Жаль, что Иван Иванович не оставил воспоминаний о Советско-польской войне. Мы получили бы подробные и очень ценные, прежде всего с исторической точки зрения, свидетельства о противнике Красной армии на Западном фронте — польском солдате. Увы, участники того похода, закончившегося поражением на Висле, вспоминать бои 1920 года не любили. Ни бои, ни отступление, ни польский плен.

…Первая траншея и линия блиндажей вскоре оказались в руках 6-й роты. Надо было двигаться дальше. Поступил приказ: занять господствующие высоты вдоль железной дороги и тем самым лишить противника возможности отхода от станции Маньчжурия. На усиление из резерва командира батальона Федюнинскому передали двенадцать пулеметов с расчетами. Двенадцать «максимов» плюс шесть своих. Это была уже сила. И распорядиться ею надо было быстро и правильно, чтобы не исправлять ошибки во время боя, не оплачивать просчеты кровью подчиненных.

Он выслушал пулеметчиков. Люди опытные, не раз побывавшие в боях с белогвардейскими отрядами. Белогвардейцы часто переходили границу и гуляли по таежным распадкам и селениям, убивали, грабили. Пулеметчики тут же оценили рельеф местности и обстановку, помогли выбрать наиболее выгодные позиции.

— Командир, пойдут они по железке, — сказали пулеметчики.

— По шпалам и пойдут. Больше некуда.

— По шпалам и шоссе.

Пулеметы расположил вдоль железной и шоссейной дорог на высотах. Расчеты хорошо просматривали пространство перед собой, насыпь, откосы, шоссе и его обочины. При необходимости могли прикрыть друг друга сосредоточенным огнем.

Ночь на 18 ноября выдалась морозной, с резким каленым ветром. Холод пронизывал до костей. Бойцы доедали сухой паек. Горячего подвезти не было возможности. Терпели. Хлеб рубили топором.

В полночь, чтобы хоть как-то поддержать личный состав, Федюнинский приказал развести костры. Костры запалили на обратных скатах высот, но китайские наблюдатели тут же засекли цели и дали залп. Снаряды ложились неточно, вразброс. Но точного залпа решили не дожидаться — костры забросали снегом.