Сол Слэш Хадсон - Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове [litres]

– Так вот как ты записываешь гитары? – спросил я Джоша.

– Ну да… обычно этих студийных мониторов достаточно.

– Я никогда так не играл и сразу говорю, что они недостаточно громкие.

В этот момент я подумал о том, что все время повторяла мне моя жена Перла: я люблю выбирать сложный путь. Я понял, что из-за меня у Джоша и всей его студии дела идут только хуже. Я хотел поработать над этой своей привычкой, так что вместо того, чтобы поднимать шум и настаивать на том, чтобы снять новую студию и, возможно, нанять нового продюсера, я предпочел дать им шанс.

– Ладно, притащи мониторы побольше, и все получится, – сказал я. Джош искренне обрадовался.

Не могу сказать, что работать там было приятно. Инженеры брали в аренду то одни, то другие мониторы, и ни одни из них не звучали приемлемо. Ну, не совсем так – в последний день записи они все же притащили нужные. В итоге я остался доволен своей работой над нашим дебютным альбомом, но сейчас, вспоминая об этом, я понимаю, что мне было очень неудобно и я ощущал некоторые ограничения. В целом в этом альбоме я играю довольно сдержанно, и потому там меньше гитарных соло, чем могло бы быть. Я не ощущал нужной для импровизации свободы, как раньше.

Думаю, Дейву удалось получить гораздо больше от цифрового оборудования в студии, когда он пришел записывать свою партию. У него получилось великолепно: он добавил звуковые текстуры, которые создали полноценное гитарное звучание.

Скотта тогда в результате ареста приговорили к принудительному пребыванию в реабилитационном центре. Он приезжал и записывал вокал, а потом сразу возвращался обратно. Ему разрешалось работать только по три часа в день.

Мы с Даффом поехали в Нью-Йорк, чтобы помочь со сведением записей инженерной компании Джорджа Марино, и так получился альбом Contraband. В тот вечер я впервые за год выпил. Я довольно спокойно вспоминал о ситуации с Guns N’ Roses и Акселем, пока мы с Даффом не отправились в турне в поддержку первого диска Velvet Revolver. Я не распространялся о том, что произошло между мной и Акселем, и не собирался начинать. Но СМИ хотелось узнать мое мнение по этому поводу, и я ничего не мог с этим поделать. Ничего приятного я сказать не мог. Они словно задели меня за больной нерв, и вдруг все мои слова наполнились горькой злобой – в общем, это были чувства, противоположные тем, какие я бы хотел испытывать и выражать. Когда наши пути с Guns N’ Roses разошлись, я добросовестно старался сдерживаться и не высказывать в прессе никаких обид, в основном из тех соображений, что многие артисты до меня уже этим занимались, и ничего хорошего из этого не выходило. А теперь пресса, жаждущая драмы и конфликта, загнала меня в угол и все дергала за этот оголенный нерв. Мне не удавалось контролировать свои реакции. Все, что я тогда говорил об Акселе, носило негативную эмоциональную окраску. Конечно, Акселя это разозлило и заставило очернить меня в пресс-релизе в 2005 году, не говоря уже о том, что это еще больше усложнило судебное разбирательство по делу Guns N’ Roses.

Пока наш диск готовился к продаже, мы с Даффом на несколько недель отправились в рекламное турне по Европе и Японии. А со всей группой мы поехали на гастроли еще до его выхода. Первый концерт проходил в Канзасе, а потом мы проехали почти по всем штатам. Нам удалось создать вокруг себя шумиху, так что когда в июне 2004 года альбом вышел, он за две недели оказался на первом месте. Мы были на концерте в Вегасе, когда позвонил Клайв и рассказал, что мы попали на вершину чартов, и должен заметить, что после всего, что я видел и делал в своей жизни, звонок от легендарного Клайва Дэвиса с такими новостями вызвал у меня мурашки: я испытал настоящий приход. Так мы начали турне, которое, казалось, идет и идет вперед, набирая обороты. В итоге мы провели в дороге около года и семи месяцев и играли везде, от маленьких клубов до фестивалей и стадионов.

Мы выступали перед многотысячными аудиториями по всему миру, а наш альбом разошелся тиражом в три миллиона экземпляров. В этом турне мы много работали: часто играли по пять раз в неделю, каждый день в новом городе. Всю дорогу мы проехали на автобусе. Мы выступали на «Лайв Эйт», на фестивале в Доннингтоне, и к альбому сняли три клипа. Альбом имел огромный успех: вдруг мы снова оказались одной из лучших групп.

Последний концерт турне проходил в Орландо, а потом мы вернулись домой к обычной жизни. И, как только это произошло, с нами стало случаться всякое дерьмо. Ходили слухи, что мы распадаемся, что мы все опять сидим на наркоте и вот-вот себя погубим, и еще много разных сплетен.