Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Наше предприятие разрасталось. Вскоре встал вопрос, куда пристраивать наших практикантов, которых становилось всё больше. Все мои личные каналы уже задействованы, больше возможностей не оставалось. И тут звонит мне один знакомый (тот самый, что с Гайдаром корешковал) и говорит: у них в компании планируют создать департмент по тестированию и для начала ищут менеджера. Давай, говорит, присылай своё резюме, срочно.

В Борланде было очень неплохо. Но там я пережил зиму, то есть сезон дождей. Это означало возвращаться домой в темноте по серпантину горной дороги со слепящим глаза встречным транспортом. Свет фар вылетает на тебя из-за поворота, то есть каждые пять-десять секунд будто пулеметная очередь шарашит по лобовому стеклу, а стекло покрыто мелкими каплями дождя, и каждая капля вспыхивает маленькой лампочкой. Дороги в темноте не видно совершенно, и ты думаешь: «Ну, блин, сегодня точно до дома не доеду без приключений!» Это утомляет, честно говоря.

Кроме того, после двух увольнений я носом учуял заранее, что скоро нас всех сократят. Это витало в воздухе. И действительно, разогнали наш проект через месяц после моего ухода. А тогда я успешно прошел два раунда собеседования и был принят менеджером. Не обошлось без приятного момента. На первом собеседовании я с семью другими менеджерами разговаривал, – это была большая компания, солидная. Когда мне назвали потом сумму моей будущей зарплаты, я просто опешил – за такие деньги я бы и время на них тратить не стал. Назвал свою сумму. После чего через неделю был приглашен к президенту компании. Он на меня с большим интересом посмотрел и сказал следующее: «Я бы никогда в жизни тебе столько не предложил, но случилось невероятное. Эти семеро, которые никогда, ни по одному вопросу, не могут прийти к консенсусу, пришли ко мне все сразу и сказали, что надо накинуть». Кстати, не так уж там много платили – под 60 тысяч с хорошими бенефитами. Зато я договорился, что приведу бесплатных практикантов, поскольку у компании планы большие, а бюджет совсем несерьезный. Они были очень рады – их именно бесплатность практикантов устраивала. Так что с марта-апреля 1995 года началась у меня совсем другая жизнь.

Руфина совершенно взбесила меня как-то раз своими местечковыми делами. Её попросили по знакомству принять на курсы без собеседования парня, который только что приехал. Она его зачислила, не сказав мне ни слова. Я из совка от этого блатмейстерского дерьма уехал. Это раз. Чему мы студентов учим? Это два. Что за двойные стандарты? И вообще, если мы партнеры, почему за моей спиной что-то происходит? Руфина струхнула. Конфликтовать со мной из-за совершенно постороннего человека ей было совершенно ни к чему. Вызвали этого парня на дополнительное собеседование и формально провели через ту же процедуру, что и всех остальных студентов.

У Руфины, надо сказать, от предвкушения чего-то большого в жизни сознание стало слегка просветляться. Меньше в ней стало суетливости, больше упорядоченности в действиях. Кроме того, теперь и звонков, и других разговоров стало на порядки больше. Ладно, пусть висит на телефоне, если ей это так приятно. Но и она уже не может терять по 2–3 часа на одного человека. Помимо всего, на нее муж стал наезжать, что она и дома все время болтает по телефону.

Потенциальным студентам начинаем назначать собрания, небольшими группами. Нам уже тесно и неуютно квартировать в «Джуйке», и мы снимаем офис в Лос-Альтос, в более чем приличном коммерческом здании на той самой бизнес-плазе, где по стечению обстоятельств сейчас находится наша школа. Мы снимаем громадную комнату, почти квадратную. Менеджер подарил оставленный кем-то просторный кубик, его мы размещаем в углу – для Руфины. Там у нее теперь офис. У нас уже все компьютеры новые. И помещение – не то, что прежний ободранный сарай.

Компания, куда я поступил менеджером (назовем ее «Таймер»), являлась частью большого концерна под названием American Brands. Чего только в этом концерне не производили, вплоть до табака, но нас это мало касалось. В нашей компании производились две линейки технологических продуктов: навороченные мыши и трекболы по 120–150 долларов за штуку (90 % годовых продаж приходились на 2 месяца перед Новым годом) и «Персональный менеджер» (календарь, записная книжка, расходы, звонки, аппойнтменты и так далее). Бренд ориентировался на выпуск продукции, предназначенной для менеджмента высшего звена, не для рядового покупателя. Ещё выпускались бумажные календари и гроссбухи в кожаных обложках, сумки для лэптопов, замки от умыкания «Маков». Прикольная обстановка. Сотрудники все практически только белые, ни афроамериканцев, ни азиатов. Расположена компания на полпути к Сан-Франциско, в городе Сан-Матео.