Михаил Портнов - Американские горки. На виражах эмиграции

Ко мне пришли люди, которые уже сдали свой первый тест на успех в жизни: сказали НЕТ тем, кто тянул их на дно. В принципе, они уже знали мою историю и примеряли её на себя: смогу ли я повторить путь этого парня? Потому что весь наш курс был моделированием пройденного мною профессионального пути. И это был если не единственный, то самый важный вопрос.

Руфина поначалу опасалась беседовать с потенциальными студентами – совсем не знала, что им сказать. Но пыталась. Успокаивала их, что у нас есть опыт, что мы не с улицы, что концепция уже обкатана на мне… Остальное я сам уточнял, если у людей оставались вопросы. Не уверен, понимала ли Руфина, что люди приходят после прочтения моей статьи. Но она очень гордилась, что народ собрался в таком количестве, и постоянно хвасталась, как замечательно она провела беседу с тем и с другим. Может, она хотела, чтобы я ее похвалил? Но я совершенно не способен хвалить человека, который сам себя часами безостановочно нахваливает.

Как я уже говорил, шесть дышащих на ладан компьютеров были подарены «Джуйке» фирмой Гузика. Руфина ставила это себе в заслугу: никто не верил, что Гузик что-то пожертвует, но она к нему сходила, поговорила, и он смягчился.

На собранные со студентов деньги были куплены еще компьютеры, примерно по тысяче долларов за каждый. Были ещё небольшие расходы – на учебники, например. Всего компьютеров набралось немного, с десяток, не больше.

Выделенная «Джуйкой» комната была небольшой, метров 20–25, вытянутой, со столами, расставленными вдоль двух длинных стен. Студенты сидели лицом к стене, спиной ко мне, двумя рядами. Я мог двигаться туда-сюда по образовавшемуся проходу, что очень удобно, когда нужно при изучении автоматического тестирования править быстро и сразу десятку человек. Комнатушка не отапливалась и выглядела скорее как сарайчик, нежели классная комната.

С «Джуйкой» у нас был договор: за аренду помещения они получают 20 % от сбора, то есть по сотне со студента. Пребывание на территории «Джуйки» имело для нас одно преимущество: хоть мы и не имели к организации никакого отношения, но авторитет «Джуйки» на нас в известном смысле распространялся. По принципу, «были бы это жулики – их бы «Джуйка» не пригрела». Такое рассуждение. Плюс, как я раньше уже говорил, пало-альтовская «Джуйка» – московская. Даже более того: из двух работников русского отдела одна была женой моего товарища по институту связи, и в ЦКБ связи мы с ним тоже проработали вместе года четыре. Таким образом, в глазах местных силиконово-долинных эмигрантов (не сан-францисских) из зоны влияния «Джуйки», (т. е. 95 % советских эмигрантов), мы не просто свои ребята, а очень надежные, приличность которых подтверждается на очень доверительном уровне.

Даже спустя 17 лет я помню их очень хорошо (не всех, конечно).

Вот Гога – симпатичный мужчина из Киева, лет 48. Работает временно, месяца три чертит что-то за копейки. Весь светится улыбкой, теплом, доброжелательностью. Как-то уже в конце курса я объяснял студентам, как проходить собеседование. У меня имелся список из десятка важных принципов, которые я, один за другим, по номерам, на доске им изложил. А Гога и еще пара студентов на тот момент уже активно искали работу. Через неделю собираемся на очередное занятие. Гога, возбужденный прошедшим накануне собеседованием, на перемене отзывает меня и говорит: «Миша, когда вы рассказываете про собеседование, очень важно рассказать вот об этом…» И он пункт за пунктом, почти дословно, перечисляет то, что я им неделю назад рассказывал. Я отвечаю: «А разве это не то, что я рассказывал в последний раз?» Он смотрит на меня удивленно, будто я с Луны свалился. «Послушайте, – говорит, – в следующий раз, когда будете рассказывать про поиск работы, очень важно сказать вот об этом.» И снова идет по моему списку. То есть он не столько усвоил материал, сколько присвоил, что для педагога очень приятно на самом деле.

На последнем уроке каждый студент запускал свой проект по автоматизации тестирования. Каждому был выдан софт для этих целей, всем разный. Гоге достался детский мультимедийный продукт. На экране лес с птичками и животными. Кликнешь мышкой на ворону – она крыльями машет и кричит «кар!», кликнешь на волка – он воет «ууу!» Гога создал скрипт, который нажимал на всех подряд. Зверье лесное голосило со страшной силой. Народ в классе катался по полу от восторга. Гога пребывал на вершине блаженства. «Позволь, – спросил я его, – а что именно сейчас тестируется? У тебя какой-то демонстрационный ролик получился. А нам надо сравнить реальный результат с ожидаемым, найти между ними разницу или установить совпадение, записать результат в лог-файл, мы же всё это изучали два месяца». Гога на меня посмотрел непонимающими глазами: чего я прицепился к его идеальному скрипту?