Елена Докич - Несломленная

Это такое безумие, что практически смешно.

На улице начало 1995-го, и я заявила о себе на австралийской теннисной сцене.

Главный тренер Ассоциации тенниса штата Новый Южный Уэльс Крэйг Миллер узнает, что я выиграла этот турнир для девочек старше меня на шесть лет. Как и все, он ошеломлен, что 11-летний ребенок выиграл турнир для 18-летних. Он никогда не видел, как я играю, но один этот результат отобрал меня в сборную штата. Крэйг выходит на меня и приглашает в «Уайт Сити» – престижный теннисный клуб в восточном пригороде Сиднея, где тренируется юниорская сборная. Через несколько месяцев я получаю стипендию по программе Института спорта Нового Южного Уэльса (NSWIS). Это очень известная программа, и каждый теннисный родитель с амбициями мечтает, чтобы его ребенок в нее попал. Теннисные тренировки и физподготовка там полностью оплачиваются.

Из-за моих теннисных успехов мне разрешено уходить из школы в 13:15. Трижды в неделю я несусь из школы домой, пока мой тяжелый рюкзак колотит меня по потной спине. Я быстро обедаю и бегу на первый поезд в город. Конечно, вместе с отцом. Мы всегда первыми приезжаем на идеальные корты к востоку от города. Еще до начала основной тренировки я в течение получаса под его строгим наблюдением методично стучу мячом по кирпичной стене у входа в «Уайт Сити». Я делаю это с такой точностью и даже свирепостью, что из людей, проходящих мимо нас к станции Эджклифф, собирается небольшая толпа. Они заинтересованно наблюдают за мной как за теннисным то ли роботом, то ли маньяком, который не может остановиться. Они не могут отвести глаз. Крэйг тоже поражен тем, как я работаю у стены: по его словам, впечатление такое, будто я хочу мячом пробить бетон. Позже я узнаю, что другим тренерам он говорит, что никогда не видел, чтобы ребенок работал так самоотверженно, как я.

Сразу видно, что я очень отличаюсь от других девочек в «Уайт Сити». Большинство из них на хороших машинах привозят родители. Некоторые из этих машин стоят больше, чем наша квартира с тараканами. Из нее мы с папой десять минут идем до станции Фэрфилд, оттуда едем на одном поезде, потом на другом, а потом еще идем пешком в «Уайт Сити» на тренировки к Крэйгу.

Пока я ритмично стучу мячом по стене, приезжают другие девочки. Они сидят все вместе в тени и болтают, шутят, смеются, лениво растягиваются. Они обсуждают выходные, волосы, одежду, школу – темы, от которых я очень далека. Я понимаю, что им странновато видеть, как я обстреливаю стену, пока они сидят там сплетничают. При виде их я могу пробормотать невнятное приветствие, не поднимая глаз, но в их разговорах я не участвую. Сказать по правде, я в смятении. Я хочу общаться, но не могу. Во-первых, я парализована своими застенчивостью и неловкостью. Английский я еще только учу и говорю с акцентом. На фоне этих счастливых, непринужденно уверенных в себе девочек я выгляжу как инопланетянка. Но главное – отец запрещает мне с кем-либо разговаривать.

«Ты здесь, Елена, не для того, чтобы заводить друзей и веселиться. Ты здесь – чтобы побеждать», – говорит он мне.

Папе важно, чтобы я выглядела презентабельно, так что о моем внешнем виде отдельно заботится мама. Вся моя форма куплена на распродажах и выужена из корзин уцененных товаров, да еще и давно – я носила ее еще в Сом-боре, и вещи уже затрепаны по краям. Но зато все они идеально выглажены. Другие девочки одеты в последние коллекции Nike, их кроссовки еще белоснежные, а мои – изношенные и дырявые. На новые у нас просто нет денег.

Остальные дети вальяжно собираются на корте, но я сразу начинаю работать и подаю, даже если они еще не готовы принимать. Со стороны, наверное, это выглядит как мое нетерпение, но на самом деле я просто ощущаю давление со стороны отца: терять время мне категорически запрещено. Девочкам моя манера не нравится. К тому же я для них слишком серьезная. На тренировках я никогда не демонстрирую эмоции, не гримасничаю, не швыряю ракетки, не ругаюсь. Даже когда у меня получается чистый удар или подача, я не улыбаюсь, как остальные.

За двумя часами тенниса следует час фитнеса. Через несколько недель групповых тренировок меня выбирают для индивидуальных уроков с Крэйгом – такой у меня талант. Мы занимаемся два или три раза в неделю, все покрывает стипендия NSWIS. Тренировки интенсивные и длятся по два часа. Отец все время где-то поблизости. Он может слышать, о чем мы говорим, и постоянно чем-то недоволен.

– Ну как она? – спрашивает он Крэйга потом. – Что думаете?