Станислав Симонов - Как выжить в современной тюрьме. Книга вторая. Пять литров крови. По каплям

От «передоза» в сто второй хате один обитатель «отъехал» с концами.

— А что, помочь не смогли?

— Как тут поможешь?

— Прекращай. Берешь соль, вывариваешь ее и по вене этим. Именно по вене. Десять-пятнадцать кубов, сколько можно. Если не помогает — ноги в кипяток. Прям конкретно в кипяток. И спать не давать, а то на воле многие так «отъезжали». Вроде бы привели в себя и ушли. Он остался один, заснул и «отъехал». Но, главное, тут болеешь, ищешь — ни у кого нет, прям натуральные «голяки», а он от передоза отъехал, прикинь!

— Теперь начнется: «ногам» — хуй. Все заморозится, и «хозяину» — пиздец. За труп не погладят, спросят. Попал «хозяин».

Наблюдая за речью и всем поведением прокурора на суде, я сделал неутешительный вывод, что человек существо бестолковое и более того — зловредное.

Из показаний: …вываливался из машины, как по диагонали, так и по вертикали…

Парень был симпатичный, а побрили его — и все! Ушла с волосами вся его симпатичность.

— Твой оптимизм, Вова, можно консервировать и продавать за очень большие деньги.

Очень хочется быть умнее всех, жаль, что не всегда это получается.

Я смотрю на мир, а мир смотрит на меня.

Бритый его череп имел весьма своеобразную форму, как будто давно он перенес трепанацию черепа, но по окончании операции верхнюю часть забыли поставить на место, кожу просто натянули прямо на мозг, отчего верхняя часть головы повторяла сложный рельеф мозга.

Бритые человеческие головы имеют подчас очень странные конфигурации, что позволяет мне непрестанно удивляться разнообразию природы.

Голый человек по большей части имеет весьма отталкивающий вид. Смотришь на него и думаешь: а ведь он наверняка имел женщину, кто-то с ними спал, целовал это странное лицо и тело… И все они, все без исключения, были когда-то маленькими.

Такое большое количество явно пьющих, но на удивление трезвых людей удивляет и навевает мысль, что это не просто так.

— Если я выпиваю стакан молока, то мир мгновенно наполняется смыслом, звуком и запахом.

Гниющая кожа, чесотка, вши, сифилис, СПИД, гепатит, наркомания, самые страшные проявления разврата, пьянство и полное падение нравов — все это стало привычным и обыденным. Я перестал стесняться открытых туалетов, теперь на глазах у незнакомых людей я могу справить нужду, большую и малую. Я престал морщиться от дикого и примитивного мата. Меня не коробят эпилепсия и суицид во всех видах. Уже не вызывает резкого омерзения, когда бьют кого-то или «лечат» пидарасов. Я свободно принимаю еду от «помогал» и уже не мучаюсь, когда приходится отдавать вещи в стирку «стирщику».

Что еще? До каких глубин можно упасть и до каких пределов дойти? Сколько можно и, главное, зачем меня лечить?

А кругом выродки, уроды, мутанты. Да, народишко дрянь, мелкий, гнилой, жадный, хитрый, тупой и бездарный. Все их интересы — это собственная шкура, кишка и хуй во всех их проявлениях.

Первое время я еще пытался умничать. Понял глупость своих действий и перестал. Глупость моя в том, что им не нужны умные разговоры вообще. И умные вещи и явления им не нужны. Они жили, живут и будут дальше жить без всего этого.

У молдаван при всей их какой-то общей деревянности встречаются симпатичные, человеческие лица и качественные фигуры (пропорциональные, с выраженной мускулатурой).

Карло Коллоди. О, как ты велик! Провидец! Ведун! Вещун! Именно: Пиноккио. Пиноккио и Буратины! Не может у них внутри происходить сложных процессов. Они же деревянные, сплошь деревянные. И болезни у них могут быть только соответствующие: трухлявость, короеды, высыхание, гниение, чага. Все! И утонуть они не могут. Дерево, как известно, не тонет. Не люди, сваи! Хороши также для изготовления плотов и дубин.

Они идут потоком, текут рекой. Приходят и уходят. Совершенно разные и абсолютно одинаковые. Никчемность и бездарность, уже уставшая от нищеты, но не понимающая, что обречена на нее вечно.

У них, как правило, ничего нет. Нет денег, профессии, семей, детей, жен, счастья, родных, флага, веры, хобби. Нет даже голубой мечты, не считая абстрактного желания, абстрактного богатства. Сначала я думал, что они глубоко несчастные люди. Потом понял: я не прав. Это порода такая — простец-неудачник, простец-ленивец, простец-алкоголик.