Алексей Мишин - О чём молчит лёд? О жизни и карьере великого тренера

Ныне покойный Загайнов — личность крайне неоднозначная и весьма противоречивая. Не хочу ворошить старое, тем более что одного из самых одиозных спортивных психологов страны уже нет на этом свете. Скажу только, что в его долгой и весьма яркой карьере были и триумфы, и трагедии, и крах. Что касается работы с Ягудиным, то мне кажется, это был очень сильный и очень нужный на тот период ход. Кроме того, этот случай ещё раз подтвердил простую истину: когда ты падаешь, легче подниматься. Очень трудно всё время держаться наверху. Благодаря тому провалу Лёша освободился от груза ответственности постоянно быть первым. Работа с Загайновым делала своё дело. Уже на следующих соревнованиях я почувствовал в Алексее стержень — это был совсем не тот полностью деморализованный человек, которого видели в австралийском Брисбене. Он обрёл новые силы.

Интересно мнение о Загайнове олимпийской чемпионки Светланы Журовой. Она не одобряла методы его работы. Три ключевых принципа Загайнов формулировал следующим образом: ненавидеть соперника; побеждать любым путём; победа — путь к богатству. И Журова, и, к примеру, Виктор Петренко с Сергеем Бубкой отзывались об опыте работы с Загайновым крайне отрицательно. Но в случае с Ягудиным звёзды сошлись в нужном сочетании.

В сложившейся ситуации нашлись люди, которые хотели, чтобы энергия Загайнова не только сыграла в плюс Ягудину, но и в минус Плющенко. Поползли какие-то сплетни, слухи. До Жени всеми силами пытались донести одну простую мысль. Мол, в команде твоего соперника появился чёрный маг, он тебя теперь загипнотизирует, заколдует — и тогда тебе конец. Даже если человек в принципе не подвержен чужому влиянию, когда ему и раз, и два будут говорить об одном и том же, поневоле возникнут такие мысли.

Один случай позволил мне поверить в незаурядные способности Загайнова. Много лет назад на сборах в Леселидзе у нашего старшего сына Андрея внезапно подскочила температура под 40°. Мы не знали, что делать. Об этом узнал Рудольф Максимович, который тогда находился в расположении сборной страны, и вызвался помочь. Он сел над Андреем и стал то ли что-то говорить, то ли делать какие-то пассы руками. В результате через полчаса температура ребёнка снизилась до нормальной.

Я не могу с уверенностью сказать, что ошибка Плющенко, совершенно не характерная для него, произошла из-за гипнотического воздействия этого человека. Но эпизод, когда Загайнов к моменту выхода на лёд Евгения встал за его спиной и продолжил стоять на этом месте в течение всего проката, вызывает вопросы. Показательно, что его подопечный Алексей Ягудин уже выступил и находиться у бортика ему было незачем.

Возвращаясь к Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити — первой Олимпиаде для Плющенко, скажу, что только Бог может знать, что именно тогда случилось. То ли не выдержала молодая психика, то ли это было пагубное влияние Загайнова, но Женя совершил нехарактерную для него ошибку. Никогда до этого Плющенко не выполнял четверной тулуп подобным образом — как и после, кстати. Я могу сказать только одно: находясь в полёте, при хорошем, уверенном толчке он почему-то передумал продолжать вращение, разгруппировался и упал лицом вперёд.

Удивительно, с каким трагизмом говорили тогда многие о проигрыше Жени. «Трагедия» — более мягкого определения не подобрать. Красной нитью в материалах СМИ проходила мысль: «Ягудин обыграл Плющенко». Вот вы, дорогие читатели, можете с ходу вспомнить, кого ещё из сильнейших фигуристов планеты победил Ягудин в Солт-Лейк Сити? Вряд ли, но зато сразу вспомните о Евгении Плющенко.

Для просвещённого читателя рядом с фамилией Ягудина стояло имя Тарасовой, а рядом с фамилией Плющенко — имя Мишина. И этот момент был главным для ряда печатных СМИ и некоторых телекомментаторов того времени.

Однако всё же главной во всей этой истории была не победа Ягудина над Плющенко, как это пытались преподнести, а победа русского оружия. Наши парни, два российских спортсмена — прошлый и настоящий ученики Мишина — сделали дубль на Олимпиаде. Что касается Жени, то на дебютных Играх для совсем молодого фигуриста выиграть серебро было само по себе значимо. Но к тому времени уже сложилось мнение: если Плющенко не первый — это провал. На него с четырнадцати лет, после победы на юниорском чемпионате, свалилась обязанность — выигрывать всегда и везде.

Честно говоря, меня удивило, что ни одного слова упрёка от Жени я не услышал. Ни тогда, ни после. Женя не пытался переложить ответственность ни на меня, ни на хореографа, ни на кого другого. Хотя многие в подобных случаях так и поступают, особенно под влиянием эмоций. Помню, даже наш хореограф говорил мне, возмущаясь: «Зачем вы отхлебнули воду из той бутылки, которая была предназначена Евгению? Вы же никогда не делали этого на других стартах!» То есть даже ему хотелось перевалить ответственность за эту неудачу на меня. И думаю, что не ему одному.