Виктор Чувилкин - Девушки в шинелях

Встревоженные случившимся, девушки друг за другом робко пробирались по ходам сообщения мимо глазевших на них бойцов.

— Смотри, братва, «воробушки» появились! — неслось им вслед удивленно и ласково.

Первой с докладом вошла к комбату Шура Шляхова. А минуты через две он вызнал всех девушек.

Они спустились по деревянным ступенькам вниз и оказались в просторной землянке. Рыбин рассадил их на скамейки. Кроме него за столом сидел еще один офицер, и тоже капитан — замполит. Фамилии у него была громкая — Булавин.

Комбат прохаживался у стола, заложив одну руку за портупею, а другой энергично рассекал воздух и рассказывал об обстановке на участке их батальона»

— Вот вы, ефрейтор… — остановился Рыбин против Нины.

— Ефрейтор Обуховская! — вскочила та со скамейки, лихо щелкнув каблуками.

— Сидите, сидите… Сможете ли вы по звуку летящей пули определить, из какого оружия она выпущена?

Нет. А почему? До только потому, что еще, как говорится, пороха не нюхали. Сегодня мне пришлось быть свидетелем нелепейшего случая. Это — чепе! — повысил он голос, останавливая свои потемневшие глаза на Ане. — Ефрейтор Носова… Садитесь!.. Из-за какой-то малины чуть не поплатилась жизнью! Не забывайте, враг на каждом шагу подстерегает вас! Мы его — тоже! И нам надо беречь себя, а фашистов уничтожать! А для итого вам сначала необходимо обвыкнуть на передовой, научиться некоторым хитростям нашей, на первый взгляд немудреной, фронтовой науки. С этого и начнем…

Рыбин подошел к телефону, крутнул ручку зуммера:

— Алло, Новиков? Зайди ко мне.

Вскоре в землянку вошел худощавый подтянутый лейтенант, козырнул.

— Как там у тебя? — спросил Рыбин. — Немчура не шалит?

— Да нет, тихо пока.

— Чем занимался?

— Посты проверил да за письмо взялся. Матери надо написать.

— Ты, кажется, из Рязани?

— Да, из Михайловского района.

Аня даже привстала со скамейки. Еще один земляк!

— Ты вот что, Николай, — в раздумье проговорил Рыбин, — небольшой фейерверк на правом фланге устрой фрицу для острастки, — он глянул на часы. — А я через пять минут загляну к тебе в гости. С девчатами.

— Есть устроить фрицу фейерверк, товарищ гвардии капитан! — улыбнулся Новиков и выбежал из землянки.

— Всем за мной! — комбат надел пилотку. — Выше ходов сообщения носа не высовывать!

Рыбин быстро шагал по траншее. Девушки едва поспевали за ним. Шествие замыкал сержант-автоматчик.

В березняке, куда уткнулась траншея, остановились. Справа неожиданно защелкали выстрелы, и тут же отозвалось гитлеровцы. Пули с неприятным свистом сверлили над головой воздух, резко ударяли в бруствер, взбивая фонтанчики земли.

Нина в испуге опустилась на дно траншеи, прижимаясь щекой к ее шершавой глиняной стене. Подруги, кто где был, тоже спрятались в укрытия поглубже. И лишь один Рыбин хладнокровно стоял на месте: траншея была отрыта в полный рост.

Девушки, глядя на него, тоже встали. Он будто и не заметил их минутой робости.

Глухо застучал немецкий пулемет.

— Это фриц из ручника пехотного МГ-34 бьет, — проговорил Рыбин. — Как палка по сырому частоколу выбивает. А пули пролетают с отрывистым присвистыванием, будто плетка траву сечет…

Пулемет смолк. Четче стала слышна трескотня автоматов.

— А это «шмайссеры». Их пули свистят мягче, с шуршанием, они тупоносые и меньше калибром.

— Товарищ капитан, что такое «шмайссер»? — спросила Нина.

— Автомат немецкий… Ну как, девчата, теперь отличите фрицевский автомат от пулемета по выстрелам и по полету пули?

— Отличим, товарищ капитан, — не очень уверенно ответили они.

Несколько дней сам комбат и командиры подразделений приучали девушек к боевой обстановке, рассказывали им о вооружении противника, о различных своих уловках и хитростях, без которых воевать с таким ко-, парным врагом, как фашисты, нельзя.

С прибытием в батальон девушек бойцы преобразились, повеселели. Они их жалели, берегли для них конфеты, которые получали вместо сахара, говорили: «Это нашим снайперятам». Но были и такие, которые чересчур навязывались в «женихи». С такими по-своему расправлялась Аня. Она выпроваживала из землянки зачастившего навязчивого кавалера и, захлопывая перед ним дверь, пела частушку:

Неудачливому донжуану бойцы потом не давали прохода, подшучивали на каждом шагу. Один такой в сердцах обозвал Аню чижиком, и это словцо навсегда прилипло к ней. Даже подругам оно поправилось. Аня скоро привыкла и не обижалась, когда ее окликали не по имени, а по прозвищу Чижик.