Виктор Чувилкин - Девушки в шинелях

— Ой, дырища какая! Даже палец пролезает!

— Еще бы маленько — и поминай, как звали, — Аня пригладила дрогнувшей ладонью волосы.

— Как же это так случилось?

— И сама не пойму. Наверно, зазевалась. А может, фриц оптику засек, когда в бинокль кусты разглядывала…

— Какие кусты? У церкви?

— Нет, в селе…

В землянке их встретила Полина. Она поднялась из-за стола, оставив недописанное письмо, обрадованно проговорила:

— Пришли, дорогие мои воробушки!

— Да-а-а, — устало вздохнула Аня, снимая с плеча винтовку.

— Как поохотились?

— Вот как, — подала ем пробитую каску Аня.

— Ух ты, мама родная! Как же это, Анка?!

— Очень просто… Одно слово — «охота»…

Нина дневалила, когда с «охоты» возвратились остальные подруги. Заслышав их оживленный говорок, Аня поднялась с нар.

— Вернулись! Все?

— Все, Чижик-пыжик!

— Что радуешься, Клавча, «невидимку» обнаружили?

— Нет, зато наша Шурочка фрицевского снайпера угробила.

— Так ему, гаду, и надо! Шурочка, дай-ка я тебя расцелую за это! — и Аня повисла у нее на шее.

— И чему ты радуешься, не пойму?

— Да этот снайпер ее чуть на тот свет не отправил, — заметила Нина.

— Каску продырявил.

— А ну покажи! — попросила Маринкина.

— Смотри, пожалуйста, вон она на столе.

— Ух, батюшки мои, какая пробоина! И живая осталась! — ощупывала она рваные острые края.

Клаву окружили. Каска пошла по рукам. Слышались ахи, вздохи и восклицания. Подруги наперебой расспрашивали Аню о том, как все произошло.

— Девочки, прошу внимания! — обвела их задумчивым взглядом Шура, когда улеглось волнение. — Нам надо подвести итог вылазок — это раз. А второе — прикинуть, где же все-таки фашисты упрятали свою «невидимку», где искать ее?

— За церковью!

— Нет, Аня: оттуда плохой прострел местности. Мне думается, она скорее всего где-то у яра.

— В селе тоже исключено.

— Почему?

— Я там каждый домик прощупала в бинокль.

— И я! И я! — поддержали Аню в один голос Клава и Люба.

— У меня догадка есть, — сказала Нина.

— Какая?

— Тополь, что у дома, на окраине, кем-то обрублен…

— Верно, я тоже это приметила! — кивнула Аня.

— А что, если фрицы его для маскировки своей «невидимки» обрубили?

— Пожалуй, мысль верная.

— И еще, тополиный кустарник есть на самом обрыве, у кладбища, где растет сирень. Возможно, ложный он? Проверить надо.

— Да, прощупать это место стоит, может, и вправду на «волчье логово» наткнемся? — призадумалась Шура. — А как?

— Зажигательными и бронебойными пальнуть всем вместе — залпом! — выпалила Аня.

— Залпом? — сразу повеселела Шура. — Это идея, Чижик! Идет, — и стала что-то записывать в блокнот…

С волнением Нина рассматривала в бинокль тополиные кусты. Ничего будто бы и нет подозрительного: обыкновенный кустарник. Даже глаза заболели от напряжения, но она каждую веточку, каждый листочек словно просвечивала взглядом.

Шагах в десяти от нее в траншее притаились Аня и Полина, а далее — другие подруги. Их винтовки заряжены и направлены на тополиную поросль, на сельское кладбище.

И вот по цепи пробежала негромкая команда Шуры Шляховой:

— Приготовиться!.. Огонь!

Гулкое эхо снайперского залпа разорвало тихое утро.

Вскоре из середины тополиных кустов повалил густой дым, взвилось пламя.

— Ага, горит «невидимка»! — с восторгом смотрит Нина на вздымавшиеся над обрывом клубы дыма и огня.

— Нина, фашисты! Бей их! — прокричала Аня.

Гитлеровцы выскакивали откуда-то из оврага и бежали к церкви.

— Поджарились, гады! Отведайте теперь наших каленых «орешков»! — шептала Нина, ловя в прицеле ненавистные спины.

В ответ немцы открыли шквальный огонь. Свистели пули, рвались мины. Однако немногим фашистам удалось спрятаться.

Под покровом вечернего тумана девушки покинули боевые порядки третьей роты.

В землянке их дожидался сам комбат. Он был доволен. Улыбался. И, поздравляя с выполнением боевого задания, сказал:

— Одним словом, молодцы! Добили-таки проклятую «невидимку». Уничтожили почти дюжину прислуги. А горел, по-видимому, танк, который был зарыт в землю и замаскирован. Мне об этом сообщили артиллеристы. Они наблюдали за вашей дуэлью со своего НП [8] НП — Наблюдательный пункт . И свое персональное спасибо просили передать.