Борис Наумов - А почему бы и нет

И вот сегодня в пятницу, в конце этой самой сумбурной недели, мы узнали, что наше пожелание учтено, и в начале июля мы едем на Алтай, на полиметаллический рудник. Конкретный адрес не был определён, потому, что это должны решать местные руководители. Кроме нас с Геннадием, туда же согласились ехать ещё двое наших ребят и две девочки. Компания неплохая, мы были на седьмом небе от счастья.

Кажется, начинает сбываться моё представление о счастье, об удовольствиях и о красоте геологической жизни.

— Вот видишь, Гена, — обратился я к другу после известия о будущей нашей поездке, — мы едем на Алтай, в страну шаманов и талантливых людей. Удовольствие!

— Откуда ты знаешь, что там нас ждёт?

— Это новый, неизвестный нам мир. Это горы — повыше Уральских.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, — Гена был более, чем я, прагматичным и рассудительным. Он в душе тоже был рад нашему выбору, но не хотел раньше времени представлять всё в розовом цвете. И, как выяснилось позже, он был прав.

— А я и не говорю «гоп». Я говорю «гоп», «гоп», «гоп», — не сдавался я. Мне не хотелось предавать свою мечту. Я верил и, буду верить до конца в то предсказание цыганки Клары, которое, как путеводная звезда, всегда звало меня, давало надежду и уверенность в моём счастливом будущем.

У нас оставалось три дня для сборов, оформления документов и других личных дел. Ну, какие у нас, студентов, сборы? Час времени и мы уже в полной готовности. Но порядок — есть порядок, и мы излишки этих трёх дней, в меру своих возможностей, решили использовать для развлечений.

За прошедший год техникумовской учёбы мы хорошо узнали каждого студента и студентку нашей группы. Уже определились или сформировались несколько пар молодых людей, которые всё время проводили вместе. Относительно некоторых из них было мнение, что «эти» и дальше по жизни пойдут вместе.

По секрету, я должен признаться, что такой пары я не создал, но одна девочка мне нравилась больше всех и «О, чудо!» — она была в числе тех двоих, которые поедут вместе с нами на Алтай. Такая радость окрыляла меня и давала надежду и уверенность в безграничном алтайском счастье.

В то время в маленьком уральском городке не было разнообразных вариантов для проведения культурного досуга. Редкие кафе — это практически те же столовые, только с ценами повыше и с возможностью, кроме еды, выпить одну-т две кружки пива.

Мы с Геной не были завзятыми выпивохами, но по стечению таких счастливых событий, мы решили зайти в ресторан. На студенческую стипендию много не погуляешь, но цены и в ресторане были такими, что на пятьдесят-шестьдесят рублей можно было нормально, вдвоём посидеть.

— Гулять, так гулять, — решили мы с Геной и пригласили двух наших будущих алтайских спутниц, рассчитывая и на командировочные деньги, уже полученные в кассе техникума. Сумма этих денег казалась нам настоящим богатством.

Наши девочки оказались слишком занятыми, или, очень скромными и на наше предложение ответили отказом. Ещё раз хочу отметить, что мы не были избалованы многочисленными развлечениями и женским полом, и данный отказ на нас, особенно на меня, подействовал, если не оскорбительно, то просто обидчиво.

Наши намерения с рестораном частично провалились, тем не менее, ближе к вечеру, мы с другом, уже без девочек, всё же решили посетить это заведение. Дни были летние, тёплые и длинные. Часов в восемь мы подошли к ресторанному входу, но швейцар нас не признал за «своих» и не впустил.

— В безрукавках — футболок тогда ещё не было, — нельзя. Не положено, — сказал он, и закрыл у нас перед носом дверь.

Я снял рубашку и стал настойчиво стучать в стекло.

Снова швейцар приоткрыл дверь, и, увидев меня, оголённого, в одних брюках, не смог произнести ни слова. Я мимо него проскользнул внутрь и позвал за собой Гену. Тут швейцар опомнился и схватил Геннадия за рубашку.

— Я же сказал, нельзя в рубашке.

— Ну, вот он же прошёл, — Гена поняв мой сарказм и юмор, решил подыграть мне в этом.

— Он не в рубашке, — ответил швейцар, всё ещё не понимая нашего над ним издевательства.

— Тогда и я буду без рубашки, — сказал Гена и тут же снял безрукавку.

Швейцару теперь было не за что схватить Гену, так же, как и меня. Не будет же он брать нас за штанину!

Держа в руках снятые рубашки, мы двинулись в центр заведения. Откуда-то выскочила женщина — заведующая или официантка — и с криком прямо к нам:

— Это что ещё за комедия? — выталкивать или выводить двух полуголых людей ей ещё не приходилось, и она, кроме криков, не знала, что делать.