Акрам Шарипов - Операция продолжается

— Вот я и хочу воспользоваться успехом Александрова и выполнить свою задачу.

— Не перемешаются ли боевые порядки? Между вами есть разграничительная линия?

— Разграничительная линия — не китайская стена…

— Да, но — при четкой организации управления войсками.

— За свой штаб я ручаюсь!

— Коли так, передайте генералу Лучинскому: решение утверждаю. И все-таки какие мероприятия вы предусматриваете для ускорения темпа наступления?

«Без разноса, но свое потребовал», — подумал Батицкий.

— Все орудия, включая гаубицы, выставляю на прямую наводку, чтобы эффективнее подавить огневые точки противника…

— Для прорыва укрепрайона этого недостаточно.

— От командиров штурмовых отрядов потребую более решительных действий, умелых маневров с целью обхода дотов и опорных пунктов противника.

— Именно — более решительных! И умелых! Иначе наступление может захлебнуться. Сами понимаете, во что это обойдется…

И, еще раз улыбнувшись остроумному решению комкора, попрощался.

С начала операции Черняховский успел побывать и у Крылова, и у Людникова. Всюду требовал достигать победы с наименьшими потерями, искать слабые места в обороне противника, диктовать ему свои условия.

На второй день развернулись еще более ожесточенные бои. Новый командующий группой армий «Центр» генерал-полковник Рейнгардт, установив направление главного удара советских войск, с утра 14 января бросил две пехотные, одну танковую дивизии и бригаду штурмовых орудий на ликвидацию прорыва на участках армий Крылова и Лучинского. Для управления ударной группировкой он прибыл в населенный пункт Маллвишкен, на командный пункт 26-го армейского корпуса, в десяти километрах от Шталлупенена, где размещался КНП командующего 3-м Белорусским фронтом.

Около трехсот вражеских танков, включая «королевские тигры», ударили в стык армий Крылова и Лучинского.

Операция, которой придавала особое значение Ставка и за успех которой Черняховский нес личную ответственность, затухала. Труднее всего приходилось на участках дивизий Вольхина и Сычева. Им пришлось испытать на себе основную тяжесть контрудара противника. Но они с честью выстояли.

Войска Лучинского и Крылова, измотав ударную группировку противника огнем с места, главными силами продолжали наступление. Некоторый успех наметился в полосе 5-й армии. Для завершения прорыва тактической зоны противника и развития успеха на этом участке Черняховский ввел в сражение с утра 16 января 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус. Затем приказал перейти в наступление 2-й гвардейской армии на левом крыле фронта. Воспользовавшись улучшением погоды, отдал распоряжение командующему 1-й воздушной армией генерал-полковнику Хрюкину нанести массированный удар по укреплениям врага. Бомбардировочная и штурмовая авиация произвела тысячу самолето-вылетов.

Ожесточенное сражение продолжалось. Танковый корпус генерала Бурдейного был встречен контратаками танков и штурмовых орудий противника. Ожидаемого перелома в ходе операции достигнуто не было. Наступил момент, когда, казалось, противные стороны бросили все на чашу весов. Решающим фактором в этих условиях становилась способность к быстрым решениям, к маневру, в конечном итоге — талант полководца.

Черняховский предвидел, что враг окажет особенно сильное противодействие в полосе наступления 5-й армии. Поэтому потребовал от Людникова непрерывно наращивать силы на участке прорыва 39-й армии. Выполняя эту директиву, Людников построил боевой порядок стрелкового корпуса, наносившего главный удар, в три эшелона и последовательно вводил в боевые действия одну дивизию за другой. В то же время Крылов на смежном с его армией фланге вводил в бой дивизию второго эшелона в обход Пилькаллена с юга, чтобы двумя мощными ударами сломить сопротивление врага.

Утром пятого дня соединения Людникова завершили прорыв тактической обороны противника и развили успех в северо-западном направлении. Враг, не выдержав натиска, стал отходить.

В какой-нибудь другой операции эти двадцать километров, пройденные войсками фронта за пять дней, означали бы полный прорыв тактической зоны и выход на оперативный простор. Но здесь оставалась еще не одна полоса сопротивления: сильно укрепленные оборонительные рубежи простирались до самого Кенигсберга. Казалось, прорыв возможен только путем постепенного «прогрызания» оборонительных полос врага. Этого старался избежать Черняховский. Надо было лишить немцев возможности последовательно отходить на заранее подготовленные рубежи, иначе пришлось бы продвигаться вперед с непрерывными ожесточенными боями, то и дело останавливаясь и начиная все сначала.