Акрам Шарипов - Операция продолжается

— Немедленно сворачиваю КП и вместе со штабом выдвигаюсь в Дорсунишкис!

— Советую, Басан Бадьминович, даже не ждать штаба. Берите с собой оперативную группу и выдвигайтесь. Командующий знает, что вам придется трудно, но надо выстоять…

— Непременно выстоим!

Крылов понимал, насколько это важно — занять новый плацдарм и тем самым лишить противника возможности маневрировать силами на таком крупном водном рубеже.

Живо представил себе Городовикова. Не генерала, а молодого майора. Вот он проскакал на белоногом красавце дончаке с одного фланга кавалерийской цепи на другой, лихо спрыгнул, вытянулся с приложенной к козырьку рукой: «Вверенный мне полк занял исходное положение для контратаки!»

Рослый, плечистый, стройный, он стоял перед полковником Крыловым, с нетерпением ожидая команды — атаковать «противника»!

Это было весной сорок первого, на Дальнем Востоке.

И вот спустя три года, перед началом Белорусской операции, в распоряжение командарма Крылова поступила 184-я стрелковая дивизия под командованием Городовикова. Старые знакомые смогли встретиться лишь на подступах к Вильнюсу. Николай Иванович без труда узнал Городовикова и в генеральской форме. Правда, тот несколько погрузнел, стал неторопливей в движениях. Сказывалась и усталость: дивизия за полмесяца прошла с боями около пятисот километров. Но на смуглом скуластом лице выражалась все та же готовность выполнить любой приказ, из-под густых черных бровей так же горячо и смело глядели веселые, лихие глаза. Пышные усы Басан Бадьминович отпустил, видимо, для солидности: ему было всего тридцать четыре — возраст для генерала необычный.

Сейчас, торопя комдива с форсированием, Крылов знал, как устали его бойцы. Но знал и то, что Городовиков не подведет, сумеет мобилизовать все силы…

Когда комдив приехал в расположение 262-го полка, в район Дорсунишкис, там все спали повальным сном. Спали свободные от боевого дежурства бойцы и командиры, спали штабные офицеры, спал сам командир полка. Трое суток без перерыва полк вел тяжелейшие бои, отражая отчаянные контратаки противника, пробиваясь к последней крупной водной преграде на пути к цитадели фашизма — Восточной Пруссии. Когда гитлеровцы были сброшены в реку, обессиленные бойцы свалились с ног…

Пока ординарец будил командира полка, Городовиков куда-то исчез. Появился, когда полковник уже успел привести себя в порядок, с трудом стряхнув сон.

— Почему не форсируете реку? — не ожидая доклада, спросил комдив.

— Переправочные средства не прибыли…

— Приказано было форсировать с ходу, на подручных средствах.

— Немцы увели все лодки…

— Если вы не в состоянии сколотить плоты и вернуть с того берега лодки, я вам покажу, как это делается.

Командующий артиллерией и начальник связи дивизии, прибывшие с Городовиковым, с удивлением взглянули на него. Но солдаты уже тащили к берегу бревна, доски, все, что попало под руку.

Городовиков всмотрелся в противоположный берег, скомандовал:

— Начальнику связи — вплавь подать провод вон на тот островок. Там мой КП. Командующему артиллерией — переправить сорокапятки вместе с передовым батальоном. С нашего берега поддержать переправляющиеся подразделения дивизионной и приданной артиллерией…

Не прошло и получаса, как все пришло в движение. Комдив сам возглавил команду пловцов. Вместе с ним поплыли его адъютант, старший лейтенант Кулаковский, и начальник связи майор Захаров. Городовиков вырос на Волге, был отличным пловцом. Вскоре он далеко вырвался вперед. Гитлеровцы заметили, открыли пулеметный огонь. Но генерал уже был в «мертвом пространстве», укрыт островком. Без потерь доплыли и остальные. Тут же была налажена связь, комдив связался с командующим артиллерией, взял на себя управление огнем…

Наступал рассвет. Противник открыл огонь по островку из шестиствольных минометов. Вышла из строя проводная связь. Но майор Захаров уже успел переправить на КП радиостанцию комдива. Артиллерийско-минометный огонь с обеих сторон усиливался. Вскоре командующий артиллерией полковник Захаров перенес огонь всех батарей левее — туда, откуда докатилось мощное «ура»…

На левом фланге дивизии, в полку подполковника Водовозова, передовой батальон под командованием капитана Губкина ночью занял исходные позиции у реки. Неман тянулся темной лентой, только кое-где на его волнах отражался лунный свет. Облака временами закрывали месяц, и тогда река становилась еще чернее. Пользуясь темнотой, бойцы волокли к воде плоты и рыбачьи лодки.