Сью Роу - Частная жизнь импрессионистов

– В конце концов, – признался он Люсьену, – я понял, что мой бедный друг Гоген… более наивен, чем я думал.

В октябре приехали Моне с Дюран-Рюэлем и повезли Писсарро в горную деревню Кантелё возле Девиля навестить брата Моне Леона.

«Мы увидели самые восхитительные пейзажи, о каких только может мечтать художник, – написал Писсарро Люсьену. – Вдали видны Руан и кусочек Сены, гладкой, как зеркало… просто чудо».

Когда Моне с Дюран-Рюэлем уехали, Писсарро в одиночестве бродил вдоль берега, рисуя утесы Пти-Далль. Вернулся он, переполненный идеями и снова умиротворенный.

Из всех молодых художников, кого этот честнейший и благороднейший человек вдохновлял и кому помогал, наверное, самым выдающимся был Поль Сезанн. Писсарро удалось в значительной мере изменить его стиль, подвигнув Сезанна к тому, чтобы тот победил своих внутренних демонов и обратил взгляд на сюжеты, его окружающие. Но Сезанн, который безуспешно боролся за признание на родине, не был представлен и в Нью-Йорке.

Если поедете сегодня в Овер, где он жил и рисовал бок о бок с Писсарро, вы увидите церковь, которую запечатлел Ван Гог, и дом доктора Гаше. Стоит на месте и Дом повешенного, вы узнаете его по картине Сезанна, однако ничего, связанного с его личной жизнью, не сохранилось.

Несколькими пейзажами участвовал в выставке Американской ассоциации искусств его старинный друг Гийомен, равно как и новички Поль Синьяк и Поль Сёра, чей «Воскресный день на острове Гран-Жатт» висел в зале «С». А вот Сезанн отсутствовал. Его слава была еще впереди: в 1890-х годах в Париже его «открыл» Амбруаз Воллар, молодой комиссионер, начинавший с покупки картин Ренуара и Дега.

Гюстав Кайботт был представлен в Нью-Йорке несколькими работами, включая «Портрет мужчины», «Гребцов» и «Паркетчиков» (1876). Прекрасный подбор картин способствовал тому, что американская публика смогла удостовериться и в явно недооцененном живописном таланте этого превосходного конструктора. Более десяти лет Кайботт поддерживал начинания импрессионистов, давая деньги на организацию выставок и оплачивая счета друзей (особенно Моне) снова и снова. Изображение им пианино своего брата, мебели и паркетных досок показывает его глубокое понимание текстуры и строения древесины, с которой он имел дело как яхтсмен и кораблестроитель.

Умение представить разнообразие древесины поверхностей, ее поглощательную способность, то, как она улавливает свет, контраст между ее дышащей структурой и неподвижностью цемента и камня, сухостью ковров и шелков отчетливо заметно во многих работах Кайботта. Застенчивый, скромный, сдержанный по натуре, он с годами все больше замыкался в частной жизни. Ссоры с Дега в конце концов истощили и его терпение, и он постепенно прекратил выставляться с группой.

Кайботт продолжал рисовать Пти Бра в Аржантее – обособленный островок суши, образованный закругляющимся маленьким рукавом реки, где качались на привязи лодки и где они впервые встретились с Моне, оба зачарованные зыбкими, переменчивыми отражениями света на воде. Продолжая борьбу с пленэрной живописью, он рисовал яхты под парусами – белыми веерами на фоне речных бликов, и меняющие пейзаж стальные конструкции на фоне неба.

В своем саду в Пти-Женвилье он рисовал цветы яркими красными и розовыми красками, ухаживающую за розами Шарлотту [29] Имеется в виду Шарлотта Бертье, актриса, гражданская жена Гюстава Кайботта. в соломенной шляпе, маленькую собачку у ее ног. Шарлотта никогда не участвовала в его парижской светской жизни, но он познакомил ее с Ренуаром и Алиной, которые навещали их в Пти-Женвилье. Алина и Шарлотта очень нравились друг другу. Впоследствии Ренуар рассказывал своему сыну Жану, что Алину забавляло комически томное смирение, с каким Шарлотта выражала свое разочарование: «У нас были очень плохие места на премьере “Власти тьмы”. К счастью, пьеса оказалась до смерти скучной». [30] Пьеса Л. Н. Толстого «Власть тьмы» была поставлена в Париже 10 февраля 1888 г. в свободном театре Андре Антуана. – Примеч. ред .

Среди тридцати восьми картин Огюста Ренуара, представленных на выставке в Американской ассоциации искусств, был «Портрет мадемуазель Самари» – очаровательной актрисы, которая позировала ему на Монмартре. Американская публика увидела также «Ложу в Опере» – женщину в жемчужно-голубом платье с черной отделкой, в ожидании глядящую на сцену, и «В цирке» – две актрисы цирковой труппы, гастролирующей на Монмартре, перед выходом на арену. На этой картине в ярких красках, пестроте солнечных бликов, цветастых костюмах и прозрачных тенях, отбрасываемых густой листвой, нет и намека на жалкую нищету, царящую за кулисами.