Наталия Кугушева - Проржавленные дни. Собрание стихотворений

Он <���ездит> и ночь и день
Проселками и шоссе,
И дыма черная тень
Запуталась в колесе.
Он видел немало стран,
Пока попал в Казахстан.

Он возит баранов, хлеб,
Уголь, моторы, соль,
Развозит по всей земле
Горькую кладь неволь.
И к горю людскому привык
Разболтанный грузовик.

Надо петь, как поет киргиз,
Проезжая в степи безбрежной,
Я тебе пою – улыбнись,
Будь по-прежнему милым и нежным.

И сравненье мое оцени
Как веселую легкую шутку.
Как прекрасны в осенние дни
Эти солнечные минутки,

Что дарит нам сентябрь под конец
В годовщину любови нашей,
Хорошо, что в чужой стране
Ты меня называешь Наташей.

Это имя простое мое
На устах твоих музыкой нежной —
И душа, загораясь, поет,
И лирический ветер свежий

Наполняет всю жизнь мою,
Точно молодость снова рядом, —
Я тебе одному пою,
И любовь твоя – мне награда.

Безмолвна степь. И птицы не поют,
От трав сухих нежней благоуханье —
Я провожаю молодость свою
В краю чужом, в краю изгнанья.

Горька земля здесь. Бледные цветы
Звенят фарфоровыми лепестками.
Под небом выгоревшим и пустым
Качается полынь и розовеют камни.

Ну, что же, значит, так надо, —
Такой, значит, выпал жребий;
Не слава пришла в награду,
А мысль о насущном хлебе,

О крове над головою,
О грусти судьбы бродяжной,
О ветре осеннем протяжном,
Поющем над ночью степною…

Какие еще молитвы
Спасут от врага лихого —
Сумей петушиным словом
Себя уберечь от битвы,
От супостата злого.

Бушует шторм. И непроглядна ночь,
Осенний океан за окнами неистов,
С разбега бьет железною волной
И отступает с грохотом и свистом.

И мы плывем в бушующую даль,
Затерянные в грозном океане,

Но не страшна нам дикая печаль
Осенней непогоды в Казахстане.

И близок он, прославленный в веках,
Прекрасный остров Билитис и Сафо,
Где музы бродят на ночных лугах
Под строф сафических любовный пафос.

Нам завещали музы продолжать
И сохранить от хладного забвенья —

Мы свято бережем любовную печать
И Лесбоса прекрасное виденье.

Когда ты бываешь тусклым,
Как хмурый сентябрьский день,
В душе моей – тихо и пусто,
И жить мне и думать лень.

Я грустно стою на распутьи.
Куда-то летят надо мной
Разорванные в лоскутья
Осенние тучи. Тоской

И ветром, как я, гонимы,
Бездомные, как и я,
Неведомые пилигримы
По темным путям бытия.

И хочется плыть за ними,
Бездумной, беззвучной быть, —
Не плакать слезами злыми,
Слова твои злые забыть.

Ах, пройтись по улицам московским,
Поглядеть на липы Поварской,
Постоять у древних стен Кремлевских,
Обойти кругом бульвар Тверской.

В переулках старого Арбата
Каждый камень близок и знаком, —
Как прекрасен в зареве заката
Каждый садик, каждый тихий дом.

Постоять на шумном перекрестке
Нищенкой с протянутой рукой
Где-нибудь у Каменного Моста
Или на углу Страстной.

Может быть, и Вы пройдете мимо,
Статный, ладный, не узнав во мне
Ту, которая была любимой,
Ту, которой пели о весне

Ваших строф изысканные метры.
Ту, с которой ночи напролет
Вы бродили под весенним ветром
Над Москва-рекой, встречая ледоход.

Демьяново. Легкие ветки качались,
В апрельский закат уходили поля.
Прозрачной прохладе весенней печали
Навзрыд соловьями гремела земля.

В сады над рекою падала с неба
Крутая и розовая луна,
В сады, опушенные розовым снегом,
Из города музыка шла и весна.

Ты помнишь, мы долго бродили с тобою.
В Клину за рекой загорались огни.
За музыкой шли мы, как шли за судьбою,
В огромном сверкающем мире одни.