Петр Горелик: История над нами пролилась. К 70-летию Победы (сборник)

Мне было жаль солдат, какая-то печаль охватила меня, боль за них. Несмотря ни на что, они шли вперед. Жаль было и себя, который не был перед ними ни в чем виноват и который ничем не мог им помочь. Над ними, как и надо мной, властвовал неумолимый приказ – суровый закон войны.

23 июня началась наступательная операция «Багратион» (кодовое название рядовым офицерам стало известно только после ее завершения). Начавшись для нашей армии на Друти, наступление завершилось выходом 6 сентября к реке Нарев, к бывшей границе Российской империи, и овладением крепостью и городом Остроленка.

Командование нашей 3-й армией генерал Александр Васильевич Горбатов принял летом 1943 года, незадолго до Орловской битвы. После взятия Орла был Днепр, Минск, Белосток, Нарев, Кенигсберг. С его именем связаны успехи и известность нашей армии.

Некоторым подчиненным Александр Васильевич запомнился как «генерал с палкой». Он действительно появлялся с обыкновенным дрыном в местах опасности, не раз подвергая себя риску погибнуть. На палку опирался. Но где-нибудь на переправе, в критический момент, мог огреть, замешкавшихся или трусов вдоль хребта. Таким я видел его на Десне. Здесь он мог вспылить. Но характер у него был ровный. От него никогда не слышали матерщины.

Горбатова отличала не палка. Командующий он был особенный. В его «полководческом почерке» особенно следует выделить принятие нетривиальных решений вызывавших непонимание, а нередко и возмущение стоявших над ним военачальников; решения, граничившие с «оперативным неповиновением». И все для того, чтобы успех достигался меньшей кровью. Забота о солдате, о сведении к минимуму потерь – вот стержень его полководческого почерка. Он был из тех редких командармов, кто в цене победы видел жизнь подчиненных ему солдат. Приведу три примера: форсирование Днепра, взятие Белостока и удержание плацдарма на реке Нарев, когда армия подошла вплотную к границам Рейха.

Замысел форсирования Днепра и его реализация – яркий пример независимого, нешаблонного оперативного творчества нашего командарма. В основе замысла была внезапность. Командующий исходил из того, что противник оценит возможности нашей армии с позиций «правильной» теории как нулевые и… ошибется. При такой оценке немцам никогда не могло прийти в голову, что 3-я армия, обессиленная и обескровленная в предыдущих боях, способна на столь дерзкую операцию. Офицеры штаба знали, что в интересах внезапности генерал Горбатов настаивал на том, чтобы в сторону армии не было никаких передвижений фронтовых резервов. Он категорически возражал против выдвижения в нашу полосу танкового корпуса, на чем настаивал командующий фронтом. И добился своего. Командующий фронтом согласился – выдвижение такой армады привело бы к раскрытию замысла, и кто знает, каков был бы результат.

С точки зрения теории, такая операция граничила с авантюрой. Внезапность и тщательная подготовка определили успех: армия с минимальными потерями успешно форсировала Днепр и захватила большой плацдарм (62 км по фронту, до 30 км в глубину). Блестящая операция завершилась выходом армии на реку Друть, захватом и удержанием плацдарма на ее западном берегу. Были созданы условия для проведения Бобруйской операции и освобождения Белоруссии летом 1944 года.

Зная, насколько сильную оборону противник создал против нашего плацдарма на Друти, генерал Горбатов, подготавливая летнее наступление на Бобруйск, снова принимает беспрецедентное решение нанести внезапные удары не с плацдарма (там ожидал противник), а форсировать Друть рядом, правее и левее плацдарма. Командарму пришлось с большим риском для карьеры, отстаивать свое решение перед маршалами. В конце концов решение утвердили. Летний успех превзошел ожидания.

В конце июля армия вышла на подступы к Белостоку. Мы тогда входили в состав 2-го Белорусского фронта, командовал войсками фронта генерал Г. Ф. Захаров. 2-й Белорусский фронт успешно наступал, но за последнее время в полосе его действий не встречались города, так сказать, достойные быть отмеченными московскими салютами. Между тем соседние фронты именно в эти дни конца июля были неоднократно отмечены приказами Верховного Главнокомандующего. Видимо, это больно било по самолюбию командующего войсками фронта. Наверстать упущенное можно было только взятием Белостока. И генерал Захаров настаивал, чтобы армия с ходу, чуть ли не штурмом, овладела городом.