Юлий Пустарнаков - Волшебный фонарь. Хроника жизни Марины Цветаевой - от рождения до начала взрослой жизни (1892–1912)

В «Русский пансион» приехала Александра Александровна Иловайская с больными чахоткой детьми Серёжей и Надей. Влюблённость – восхищённое отношение Марины Цветаевой к Наде.

В пансионе дети стали давать прозвища себе и взрослым людям. Это были названия животных. 83 83 Анастасия Ивановна Цветаева полагает в своих «Воспоминаниях», что вожаком этого была Марина Цветаева (Цветаева А. И. Воспоминания. В 2 т. Т. 1. 1898—1911 годы. М.: Бослен, 2008. С. 164). Мария Александровна – Пантера, Марина Цветаева – Овчарка, Анастасия Цветаева – Мышка, Кобылянский – Тигр.

Марина Цветаева падает с лестницы, получает рану головы.

Открытка с видом скалистого берега моря в Нерви с надписью на обороте, сделанной Мариной Цветаевой: «Italia, Nervi, pension russe. 10 мая, 1903 г.». 84 84 Открытка из фонда Дома-музея Марины Цветаевой (Москва): КП-4693.

Приехали Сусанна Давыдовна Мейн (Тьо) и, как её сопровождающий, Александр Павлович Гуляев, репетитор Андрея Цветаева. Он был безответно увлечён Валерией Цветаевой. Одновременно в Италию (Рим и Нерви) приехал Д. И. Иловайский. 85 85 Лубянникова Е. И. О Сусанне Давыдовне Мейн (Бабушка Тiо) // На путях к постижению Марины Цветаевой. Девятая цветаевская международная научно-тематическая конференция (9—12 октября 2001 года). Сборник докладов. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2002. С. 19. См. также: Жупикова Е. Ф. Иловайские и Цветаевы. М.: Новый Хронограф, 2015. С. 40—41.

Тьо поселилась в отеле «Beau Rivage» – «Бо Риваж» («Прекрасные берега» – фр.), куда, чуть позже, после отъезда Марии Александровны в Рим к Ивану Владимировичу и Валерии (уехавшим туда ранее), переселяются сёстры Цветаевы под надзор Тьо.

Марина Цветаева писала стихи в чёрную клеёнчатую тетрадь, многие посвящала революционерам.

Вот несколько строк, которые помнила Анастасия Цветаева:

Начала вести дневник. 87 87 По свидетельству гимназической подруги В. К. Перегудовой (урожд. Генерозовой) – Воспоминания о Марине Цветаевой. М.: Сов. писатель, 1992. Электронная версия – https://lib.rus.ec/b/156927/read. Дневники периода детства – ранней юности не сохранились.

Сёстры Цветаевы продолжают заниматься русским языком с Александрой Ивановной Доброхотовой.

Кошечка водила сестёр Цветаевых в гости в Villa Torre (Вилла Торре), куда переехали революционеры из «Русского пансиона», и в «Русский пансион» к Володе и Вове.

Отъезд Марины и Анастасии Цветаевых с Тьо в Лозанну (Швейцария).

Стихи Марины Цветаевой этого времени (по воспоминаниям А. И. Цветаевой 88 88 Цветаева А. И. Воспоминания. В 2 т. Т. 1. 1898—1911 годы. М.: Бослен, 2008. С. 189. ):

В Лозанне остановились в отеле «Beau Site» – «Бо Сит» («Прекрасная сторона» – фр.). Сусанна Давыдовна Мейн вскоре уехала, определив Марину и Анастасию в пансион сестёр Лаказ (m-elles Lacaze) на Boulevard de Grancy, 3 (бульвар де Гранси, 3), где летом 1982 года была установлена мемориальная доска в память русского поэта Марины Цветаевой.

Для устройства дочерей в пансион приезжал И. В. Цветаев, который, кроме Рима, успел побывать по делам строящегося Музея в Неаполе, Мюнхене и Нюрнберге. Затем он вернулся в Нерви к Лёре, которая слегла с брюшным тифом. 89 89 Соснина Е. Б. Музы Трёхпрудного переулка. Неизвестное о семье Цветаевых в письмах, фотографиях, документах. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, Иваново: Издательский дом «Референт», 2005. С. 265.

Марина Цветаева начала носить очки. Подружилась с десятилетней египтянкой Аглаэ, одной из трёх сестёр (Ольгá, Астинá, Аглаэ), страстной католичкой. Пишет стихи по-французски.

Соученицей Марины Цветаевой была также Софья Паенсон 90 90 Софья Паенсон (в замужестве – Либер) отыскала Марину Цветаеву в Париже в 1920-е годы и время от времени помогала ей материально (Цветаева М. И. Неизданное. Записные книжки в двух томах. Т. 2. 1919—1939. М.: Эллис Лак 2000, 2001. С. 515). .

Здесь снова уместна цитата о слухе (с. 10—11), так как в ней упоминаются старшие пансионерки: «Но слух, слух, слух. Слух не прощающий ничего . Слух благодаря которому я так иступлённо страдала раньше чем в детстве: в младенчестве: когда немка-бонна Августа Ивановна что-то высасывала из зубов, и позже – когда в Лозанне старшие ученицы – Magda и Martha – что-то напевали, в два голоса, жирно и жаворочно-поднебесно. О, сжатые кулаки в ответ на смех . И полная беспомощность, ибо – кто поймёт?». 91 91 Цветаева М. И. Неизданное. Сводные тетради. М.: Эллис Лак, 1997. С. 38—39.