Виктор Королев - По следам Пушкина

В подарок сэру Филипсу профессор Фридкин привез 10-томное собрание сочинений его предка. Этот высокородный английский аристократ был очень растроган, хотя оказалось, что он совсем не понимает по-русски. Даже детей Пушкина он величал на британский манер – Мэри, Элекзандер, Грегори, Натали. Крестной матерью сэра Филипса была сама английская королева. А его родная сестра Наталья – герцогиня Вестминстерская, которая крестила принца Уильяма, старшего сына принцессы Дианы (леди Ди) – возможного наследника английского престола. Вот такие они, английские Пушкины.

Да, если пропавший дневник Александра Сергеевича действительно находится здесь, размышлял Фридкин, приехав в замок, то владельцам его нет никакой нужды продавать или обнародовать эту реликвию. Однако же поведение сэра Филипса ни подтвердило, ни развеяло его опасения.

С одной стороны, поговорив с ним, советский профессор уверился, что дневника поэта у английской ветви Пушкиных, потомков графини Меренберг, младшей дочери поэта, никогда не было. В замке Лутон Ху (в котором, кстати, когда-то жила еще Анна Болейн, казненная жена Генриха VIII, и где принц Чарльз познакомился с леди Дианой) хранятся богатейшие коллекции ювелирных изделий, в том числе и Фаберже, на стенах висят картины эпохи Ренессанса, в шкафах – раритетное немецкое серебро. Целых две комнаты в замке посвящены Александру Пушкину. Фридкин спросил хозяина за чаем, что он знает о пропавшем дневнике великого поэта.

Сэр Филипс очень долго не отвечал, о чем-то переспрашивая переводчика. Потом подтвердил, что слышал о пропавших записях своего гениального предка, и с каким-то странным пафосом вдруг заявил, что никогда не знал, где те находятся. Вот если бы они были у него, то непременно стали бы лучшим экспонатом пушкинской экспозиции.

Вот это заминка и насторожила Фридкина. Вроде, такие люди не лгут. Но, с другой стороны, гипотеза пушкинистов о том, что бесценную реликвию припрятали английские потомки, родилась не на пустом месте. И опровержение любых догадок требует доказательств. Поиск привел к внучке Пушкина.

Именно там, во Франции, профессор Фридкин случайно познакомился с женщиной, которая в годы войны знала Елену Александровну. Якобы внучка Пушкина как-то ей призналась, что отдала все записи деда какому-то надежному человеку, который в целях безопасности переправил их в другую страну. В какую? Женщина этого не знала. Боюсь, что никто теперь этого не узнает. Как, впрочем, и то, действительно ли владела дневником Елена Александровна. Или, желая привлечь внимание к себе, она, особа, по воспоминаниям современников, достаточно эксцентричная, просто выдумала эту историю.

– На Лазурный берег я приехал в феврале 97-го, – продолжает свой рассказ Владимир Фридкин. – В это время года солнце в Ницце казалось тусклым, а вода – серой, а может быть, это было состоянием моей души. Продрогший, я возвращался назад, к чашке чая в баре на набережной. Официант пожаловался на мерзкую погоду за окном: «И осень нынче тоже была холодная!» Услышав его слова, я тут же вспомнил Ивана Бунина и внучку Пушкина. В мэрии мне выдали справку о том, что Елена ПушкинаРозенмайер, проживавшая по бульвару Гамбетта, 42, умерла 1 мая 1944 года в возрасте 48 лет. Из близких у нее никого не осталось. Как же можно было обнаружить нить давно потерянной судьбы? Я обратился в православную церковь на авеню Николая Второго. И тут мне несказанно повезло. Там я случайно встретил одну очень старую русскую прихожанку, еще из первой волны эмиграции.

Фридкин подарил ей букет фиалок и спросил: не помнит ли она Пушкину? Она ответила, что немного общалась с ней еще до войны. «Такая невысокая большеголовая дама лет за сорок. Ходила в коричневом картузе, подбирая свои кудри, и в немецких солдатских ботинках на толстой подошве. Бедствовала ужасно. Говорят, чуть однажды руки на себя не наложила. Ее часто видели у бара, где поджидают своих клиентов продажные женщины».

Как рассказала эта старая женщина с громкой дворянской фамилией, однажды возле отеля «Негреско» Елену Александровну подсадил к себе в машину русский таксист. Тратиться на гостиницу нетерпеливому клиенту, видимо, не очень хотелось – поэтому он остановил свое такси, разложил заднее сиденье, быстро сделал то, что хотел, и, сунув ей в карман пару банкнот, предложил подвезти напоследок. Но ехать Елене Розенмайер было некуда: за неуплату квартирного долга хозяйка выгнала ее на улицу. Она тихо плакала на заднем сиденье такси, окончательно раздавленная и униженная. Чтобы не молчать, смущенный водитель спросил, как ее зовут. Когда она назвала фамилию деда, водитель вытер пот со лба и нажал на газ…