Array Коллектив авторов - От них исходило душевное тепло (сборник)

Друзья наши нам завидовали: «Как вам повезло с родителями!» Да, конечно, нам повезло – ведь наши родители были к тому же нашими лучшими друзьями! Впрочем, обычно, как правило, все наши друзья довольно быстро и вполне закономерно становились и лучшими друзьями наших родителей тоже. А сколько вообще друзей было у них? Школьные, институтские, однополчане, ученики… Но ведь только один отец за свою научную жизнь подготовил более 40 докторов и кандидатов наук! К тому же многие, не будучи его прямыми учениками, начинали считать себя таковыми после одного лишь разговора с ним или одной консультации… А ведь были и мамины ученики! И наши друзья! И ученики учеников, и друзья друзей… Не перечислить сейчас всех, кто бывал у нас. Из далекой Америки от любимой племянницы отца пришли строки Памяти: «…ты даже представить себе не можешь, какое влияние он оказал на меня в юности…» (Лора Сорока).

И нам опять, в который раз, хочется подчеркнуть, что главной характеристикой и уникальностью нашего Дома были, есть и, надеемся, будут всегда гостеприимство и уважение к «всяк входящему», где бы этот Дом ни находился.

И если в десятиметровой комнатке на улице Белинского задержавшегося гостя укладывали спать на обеденном столе, то в комнате коммунальной квартиры на Литейном гостю могло сильно «повезти»: вместо раскладушки где-то под столом-«сороконожкой» он получал в свое единоличное владение комнатку-закуток за книжными полками… А сколько народу могло поместиться в квартире на Васильевском! Однажды там расположилась целая съемочная группа Ташкентского телевидения, по каким-то причинам не получившая мест в гостинице. Хозяевам в ту ночь пришлось ночевать в Лииной мастерской.

Возвращаясь памятью в детство и вспоминая гостеприимство наших бабушек и дедушек, лучше понимаешь истоки радушия наших родителей. И вновь, в который раз, ощущаешь правоту маминых слов, что «все ушедшие живы до тех пор, пока жива память о них». А читая и перечитывая строки воспоминаний «всех-всех» – всех, кто смог написать «очень личное» слово Памяти, – хочется сказать им всем большое-пребольшое спасибо!

Встреча Нового 1996 года.

Ведь и для нас тоже, как и для всех, они – наши родители – до сих пор живы. Мы тоже, как и Коля Рассказов, проверяем ими каждый свой шаг, так же нежно и преданно любим, как и все, кто их знал. Так же безмерно преклоняемся перед ними и так же будем помнить их до последней минуты жизни. До сих пор им посвящаются труды и пишутся стихи. Ибо они – это мы: кровь от крови, плоть от плоти, разум от разума, жизнь от жизни… Ведь именно благодаря им до сих пор существует наш Дом, где «тепло и зимой, и летом» и куда «густым косяком плывут гости».

Лия и Борис Шульманы, Санкт-Петербург

Впервые с Соломоном Самуиловичем Шульманом я познакомилась в 1979 году. Я, Елизавета Борисовна Евдокимова, и аспирант нашей кафедры Игорь Анатольевич Евланов (ныне доктор наук) были приглашены на VIII Всесоюзное совещание по болезням рыб в Ленинград. И.А. Евланов был аспирантом Соломона Самуиловича. После заседания мы все были приглашены к Шульманам домой.

Помню старую ленинградскую квартиру, огромный стол, очень много гостей. Оказалось, что ученик Соломона Самуиловича, Коновалов, защитил докторскую диссертацию.

Не забуду, как радушно меня, малознакомого человека, принимала хозяйка дома Рахиль Ефремовна.

В 1984 году у С.С. Шульмана было место в аспирантуре, и я с благословения Е.Б. Евдокимовой стала его аспиранткой.

В 1984–1989 годах я очень много работала с Соломоном Самуиловичем. Он научил меня определять различные группы паразитических организмов, объяснял все тонкости определения. Соломон Самуилович много рассказывал о себе: как он воевал во время Великой Отечественной войны в составе ленинградского ополчения; как после войны, имея множественные контузии, стал работать над кандидатской диссертацией. Очень меня поразил рассказ о том, что ему кололи обезболивающие наркотические препараты, а потом нужно было от них отказаться, и для этого необходима была большая сила воли.

Не забуду я и об экскурсиях по Ленинграду. Соломон Самуилович водил меня по мостам города и рассказывал историю каждого из них. Он очень любил Ленинград и прекрасно знал его историю и архитектуру.

И еще одно событие, связанное с С.С. Шульманом, сохранилось в моей памяти – когда я закончила писать диссертацию и повезла ее на просмотр в ЗИН АН СССР. Поехала я зимой, где-то в январе. Когда уезжала из Калининграда, было -25 °C, приехала в Ленинград – мороз -35 °C. У меня был ленинградский адрес малознакомых мне людей, у которых я могла остановиться. Когда я узнала, что в городе такой холод, то очень заволновалась. И была чрезвычайно удивлена, увидев Соломона Самуиловича на вокзале. Встретив меня, он сказал, что я обязательно должна поехать к ним домой. Мы дошли до трамвайной остановки, и вначале я не почувствовала мороза, но, когда мы вышли из трамвая и направились в сторону дома, я ощутила страшный холод. Мне казалось, что я не дойду. Соломон Самуилович, почувствовав, как мне плохо, стал успокаивать меня, говорил, что осталось совсем немножко, что скоро мы дойдем.