Павел Бирюков - Греческий мудрец Диоген

А в ненастье Диоген забирался под ворота. В Афинах было настроено много храмов разным богам. Был храм богу, про которого говорили, что он посылает гром и молнию; другой был в честь бога, которому молились во время войны: – третий – тому богу, который, как думали, помогал в торговле, и еще было много других храмов. А перед этими храмами греки устроили большие ворота с узорчатой крышей.

Они клали много трудов на эти постройки, выписывали заграничных архитекторов. И города друг пред дружкой хвастались тем, у кого выше или красивее ворота поставлены. А Диоген смеялся над этим и говорил: «Это они мне домов настроили». У одного храма под воротами постоянно лежала большая пустая бочка. И Диоген полюбил эту бочку. Он часто залезал в нее, ночевал в ней и считал ее своим домом.

Раз Диоген вышел за город и пошел по дороге. Проходить надо было мимо родника. Диогену встретился мальчик. Захотелось мальчику пить. Он подошел к роднику, сложил ладони в пригоршни, набрал воды, напился и пошел дальше. А у Диогена была еще тогда своя кружка. Как увидал он, что мальчик без кружки обходится, бросил Диоген свою и не заводил больше новой: стал из горсти пить.

Для похлебки у Диогена была плошка. Только раз зашел он в трактир и попросил, чтобы его накормили. Видит – пришел в трактир бедняк за обедом, – домой хочет нести, а посуды нет. Смотрит Диоген, что будет делать бедняк. А тот купил краюшку хлеба, мякиш вынул из нее, а в корку налил похлебку и пошел домой. И это очень понравилось Диогену.

Питался Диоген подаянием. Иногда ловил рыбу на морском берегу. Сначала варил рыбу на огне, а потом стал сырую есть, и ничего – привык. Он с радостью говорил: «Вот мне и огня не нужно». Он ел также разные коренья и травы, и насыщался ими, и был здоров и силен.

Чтобы быть здоровее телом, Диоген закалял его жаром и холодом, как кузнецы закаляют сталь. Зимой он ходил босиком по льду и прикладывал голую грудь к медным изваяниям и памятникам, а летом он валялся голый по раскаленному солнцем песку.

Обувь он совсем перестал носить, говоря, что ноги не должны быть нежнее глаз и всего лица, а ведь мы их не закрываем во время холода (в Греции не бывает сильных морозов) и не боимся простудить их, потому что ходить с завязанными глазами нельзя. Значит, и ноги должны привыкать к тому же. А одежда его вся состояла из широкого плаща или покрывала. Когда тепло, он его распускал, а когда холодно, носил сложенным вдвое.

И далеко прошла молва о Диогене.

Антисфен, учитель его, уже становился стар и слаб, и народ стал ходить к Диогену. У Диогена был хороший голос, и говорил он умно, красноречиво и так убедительно, что всякий, кто слушал его, невольно соглашался с ним.

Недалеко от Афин, в море, был остров Эгина. Там жил богатый человек, по имени Онезикрит. Он услышал про жизнь Диогена и послал своего младшего сына в Афины разузнать, что это за человек.

Сын поехал; отец его ждал, ждал, не дождался. Пришли раз к отцу купцы из Афин и рассказывают: «Видели мы, как твой сын слушал учение Диогена; узнав, что мы из Эгины, он велел сказать, что не вернется к тебе, потому что не может оставить учителя».

Тогда Онезикрит послал старшего сына, – и тот не вернулся. Собрался, наконец, и сам отец, поехал в Афины, увидал Диогена, услышал его учение – и сам стал его учеником.

Диоген часто говорил, что человек страдает больше всего потому, что не получает того, чего ему хочется. Значит, для того, чтобы не страдать и быть счастливым, нужно поменьше хотеть; а хотение во власти у самого человека. И когда освободится человек от своих хотений, тогда он становится счастливым. Тогда ему о себе заботы мало, он не замучает себя работой для удовлетворения разных своих прихотей, и ему больше будет времени другим помогать и услуживать.

Диоген уважал нищих и увещевал их полюбить свое нищенство и не искать обеспечения и богатства.

«Бедность, – говаривал он, – самоучка, помощница мудрости».

Еще говорил он, что человеку для жизни нужно набираться силы и телом и духом. Тело набирает себе силы в трудной работе до пота лица, а душа набирает себе силы в добрых делах.

Он говорил также, что ничего не надо считать своим, кроме духа и тела своего, да и телом следует пользоваться не в свою утробу, а на добро людям.

«Когда задумал какое-нибудь дело, – говорил Диоген, – то рассудить надо, разумно оно или нет, и не обличит ли совесть тебя за такой поступок. А о том, что другие люди скажут, думать не надо, потому что мирская молва, что морская волна, переменчива, если о ней станешь думать и к ней применяться, никому не угодишь и не сделаешь пользы ни себе, ни другим».