Павел Бирюков - Греческий мудрец Диоген

В то время Диоген был уже взрослый. Он пошел скитаться по разным местам, перебиваясь кое-какой работой; а в свободное время он раздумывал о том, так ли он живет как нужно.

Много мыслей бродило у него в голове, да все путались, и трудно ему было самому разобраться в них, а с кем ни заговаривал, никто не помогал ему. Одни не понимали его, другие смеялись, третьи жалели его и говорили: «Не будет в нем проку, – ум за разум заходит».

Но Диоген чуял, что люди эти так говорят потому, что сами не живут так, как надо, и не знают в чем правда.

С такими мыслями Диоген пришел в Афины. Он еще раньше слышал, что в этом городе, жил мудрец Сократ, учивший народ тому, как жить надо людям. Слышал он также и то, что учителя этого, любимого народом, но неугодившего правителям и судьям, казнили как злого преступника, и что теперь ученики Сократа продолжали учить народ. Диоген стал прислушиваться к их учению. И больше других пришелся ему по душе мудрец Антисфен.

У Антисфена в то время учеников поубавилось. Трудно показалось им исполнять то, чему он учил; к тому же в это время и сам Антисфен тосковал и скорбел душою о своем любимом учителе. Сократ, которого еще недавно погубила злоба и зависть людские.

В это самое время и пришел Диоген к Антисфену.

«Вот и этот, – подумал про себя Антисфен, – пришел сюда послушать старика только от нечего делать. Прогоню я его!»

– Зачем ты пришел ко мне? – строго спросил он у Диогена.

– Учитель, я пришел слушать учение твое; жить хочу праведно!

– Уходи скорей, не надо мне никого; вы народ ненадежный, оставьте меня.

– Я не уйду от тебя, учитель.

– Прочь! – закричал Антисфен и замахнулся на него палкой.

– Бей меня, но знай, что еще не выросла такая крепкая дубина, чтобы отогнать меня от тебя; бей, но учи меня, – сказал Диоген твердо.

Антисфен опустил палку, и лицо его просияло радостью.

– Друг мой, – сказал он, – обними и прости меня! Теперь я вижу, что ты выдержал трудное испытание; ты не только молод и крепок телом, но и силен духом. Не покидай же меня, помоги мне, будем вместе учиться правде и открывать ее людям.

И они зажили вместе.

Когда Диоген пришел в Афины, у него были еще кое-какие деньги. Но, не долго думая, он все их роздал нищим. Был у него сперва даже раб по имени Манес. Однажды Диоген рассказал Манесу о том, что он узнал от Антисфена, и стал убеждать его зажить вместе с ним одною нищенскою жизнью. Но рабу не понравилась такая жизнь, и он убежал от своего господина. После этого Диогена встретил один его знакомый и говорит ему:

– Что же ты не разыскиваешь Манеса! Заяви начальникам, его вернут!

– Зачем, – отвечал Диоген: – если Манес может обойтись без меня, отчего же я не могу обойтись без Манеса? Пускай себе гуляет на воле.

Диоген все раздумывал о том, как бы ему жить так, чтобы никогда никому не делать худого, – как сделать жизнь свою радостью, а не горем, каким она была до сих пор. «Если мне будет хорошо, – думал он, – то и другим вокруг меня станет лучше».

Между тем в Афинах наступил годовой праздник. В этот день собиралось туда много народу, и весь день потешались разными представлениями и играми и целую ночь пировали и веселились. Диоген не участвовал в этом празднестве, и в эту ночь, поужинав овсяным киселем, лежал, завернувшись в свой плащ, в укромном местечке на городской площади. Он смотрел на шумную бесшабашную толпу народа и раздумался о своей жизни.

«Вот, – думал он, – люди веселятся, за день всего насмотрелись и наигрались, и теперь расходятся по трактирам. Там они напьются и наедятся вдоволь всего. Почему бы и мне не жить так, как они все живут? Зачем я отделился от них и хочу жить по-иному?»

И взяло его сомнение, так ли он живет как надо? Вдруг зашумело что-то по его плащу, он оглянулся; видит – мышка. Подбежала она к его плошке и стала доедать остатки его киселя. Диоген посмотрел на нее, ободрился и сказал сам себе: «О чем ты думаешь, Диоген? Вот эта мышь довольна остатками твоей еды, а ты, разумная тварь, печалишься о том, что не лежишь, объевшись и напившись, на мягких подушках и цветных коврах!» Такими разумными мыслями укреплял себя Диоген в минуты сомнения и малодушия; и скоро он совсем перестал сомневаться в праведности избранной им жизни.

Скоро Диоген отказался и от постоянного жилья и стал ночевать, где придется. В хорошую ночь он спал под открытым небом.

– Под такой крышей, говаривал он, – никому не тесно жить, всем места хватит. А звезды-то ночью блестят и мерцают, будто говорят меж собой о том, что им на нашей земле видать. Посмотришь на них и не скучно, словно не один лежишь, а с народом.