Геннадий Седов - Юсупов и Распутин

Аплодировали стоя вышедшим на сцену создателям ленты с незнакомыми фамилиями (он заглядывал в афишку): режиссер Михаил Калатозов, оператор Сергей Урусевский, в главных ролях Татьяна Самойлова и Алексей Баталов.

На закрытие не остались. Сидя в поезде, услышали по радио: русская картина о минувшей войне и ее героях удостоена высшей награды — «Золотой пальмовой ветви», приз за лучшую мужскую роль достался, к радости внучки, Полу Ньюмену. Сидевший напротив седовласый Жан Марэ, приглашенный погостить у них на вилле, объяснял, развалившись на диванчике: русский фильм-победитель называется на самом деле «Летят журавли», фестивальное жюри поменяло название на «Quand hassent les cigognes», поскольку («не вам рассказывать») «журавль» («grue») на французском сленге — «проститутка», а «лететь» («voler») означает у нас еще и «красть».

— Представляете название ленты, удостоенной «Золотой пальмовой ветви»?

— «Проститутки воруют»? — хихикнула Ксюшка.

— Именно так, мадемуазель.

Крутится пластинка жизни. Как поет Шарль Азнавур: «Надо суметь опять улыбнуться, когда лучшее уже прошло». Надо, непременно. Улыбнуться тому, что осталось. Не унывать, не замыкаться в четырех стенах, быть на виду. Радоваться любви ближних, солнышку, хорошей погоде. Музыке, театру, книгам.

На него по-прежнему обращают внимание — в театре, на художественной выставке, во время прогулок по аллеям Люксембургского парка. Слышится за спиной: «Regardez, regardez ce vieux monsieur! Quel beau!» («Посмотрите, посмотрите на этого пожилого господина! До чего красив!» — фр ). Их лорнируют с Ирой из театральных лож, вручают визитки, просят автографы.

Он увлечен последнее время российской историей, перечитал Карамзина, Ключевского. Роется в книжном шкафу.

— Ира! — зовет жену.

— Да? — появляется она на пороге.

— Послушай, что я нашел. Цитата философа Розанова из записок твоего отца.

«Насладившись в полной мере великолепным зрелищем революции, — читает, — наша интеллигенция приготовилась надеть свои мехом подбитые шубы и возвратиться обратно в свои уютные хоромы, но шубы оказались украденными, а хоромы сожжены». Правда, здорово?

— Не знаю, Феля, я в этом плохо разбираюсь.

— А по-моему, гениально. Шубы украдены и хоромы сожжены. И в Кремле, в результате, Ленин с Троцким и еврейская камарилья.

— Все это в прошлом, мой друг, чего вспоминать. Пойди лучше пройдись, ты мало бываешь на воздухе. День сегодня не жаркий. Хочешь, вместе пойдем, Ксюшеньку возьмем?

— Чуть позже, если не возражаешь Я хочу немного поработать.

Не дает покоя мысль: написать о пережитом. Столько событий за спиной, людских судеб, собственная, не такая уж пустая и неинтересная, жизнь. Одна незадача: сведений под рукой кот наплакал, семейный архив и все, чем они владели, осталось в России — рассчитывать приходится только на собственную память да чудом уцелевший архив деда.

Он снимает с полки увесистые тома в коленкоровых переплетах. Двухтомная «Русская родословная книга» Лобанова-Ростовского, «Родословный сборник русских дворянских фамилий» Руммеля и Голубцова. Листает страницу за страницей. Что и говорить, род Юсуповых в тысячелетней истории России не последний. Строили по кирпичику империю. Воевали Крым и Кавказ, управляли вотчинами и имениями, обогащались сами, обогащали казну. Служили, стояли у подножья трона. Вельможи петровских и екатерининских времен, буйные характеры, жившие среди восточной роскоши, крепостники с отменным вкусом и художественной жилкой… Собственная их семья: матушка, отец, брат Николенька, он сам — какой увлекательный сюжет! Сколько неожиданных поворотов, страстей! Сколько любви, драмы!

— Де-едушка! — слышится снизу.

Он идет на веранду, свешивается с перил.

Внучка приехала погостить на каникулы, катается во дворе на велосипеде. Демонстрирует умение: ужас как любит покрасоваться. Разогналась, взлетела на горку, отпустила руль — катит вниз с раскинутыми руками.

Он показывает большой палец: здорово! Ей только того и надо: нажимает энергично на педали, выписывает по двору круг за кругом.

Новое поколение людей. По-другому выглядят, иначе ходят, говорят, думают. Здоровый румянец на щеках, крепкие зубы. Вечерами Ксюшка-непоседа приглашает знакомых девочек из соседних домов. Крутят оглушительно магнитофон, голенастые девицы в коротеньких платьицах отплясывают сумасшедший танец рок-н-ролл: хохот, крики, дым коромыслом.

Он как-то в шутку обратился к внучке за вечерним чаем: «Не составит ли для вас затруднения, графиня, передать мне вазочку с вареньем?» Она топнула гневно ножкой: «Дед, умоляю, не называй меня, пожалуйста, графиней! Надо мной девочки смеются!»