Александр Намгаладзе - Записки рыболова-любителя. Часть 7. Путинские времена. Том 7.3. Преемник

3. Откровенность «Записок».

Откровенность личной жизни и откровенность отношений. Откровенность Вашей личной жизни, безусловно, Ваше полное право: все, что было хорошего и плохого – это Вы, это действительно было. Я, например, не всегда решаюсь так раскрываться. Я понимаю Вас как ученого – вы не можете допустить создание модели вашей жизни («Записок»), не до конца адекватной реальности, и здесь полностью Вас поддерживаю – сам такой.

С откровенностью взаимоотношений немного сложнее. Не всегда партнер взаимоотношений хотел бы быть выставленным на всеобщее обозрение «раздетым». Мы обычно, кроме очень крайних случаев, не предупреждаем собеседника о том, что наш разговор, тем более письмо, «не для печати». Довольно часто это подразумевается. Поэтому и вызывает негативную реакцию публичное изложение. Да, некто что-то Вам сказал или сделал, и это «научный факт». Иногда этим человек раскрывает свою натуру, а иногда делает это по недомыслию (в силу разных причин). Можно ли выносить это на всеобщее обозрение? В первом случае, видимо, да. Во втором случае я бы это допускал, если бы в «Записках» мы бы видели полную «модель» этого человека с его достоинствами и изъянами. Иначе, приехав в какую-либо страну в дождливый день, она воспринималась бы нами как дождливая страна (так мне запомнилась Дания). С другой стороны, для читателя важен сам факт или ФИО факта? Все определяется целью информирования. Чаще всего, она обычно одна – информационная поддержка принятия решения сейчас или в будущем. Полученная информация пригодится (или не пригодится) читателю, когда он будет принимать управленческое решение. Например, при контакте с каким-либо из героев «Записок» необходимо «ФИО факта». А, если это информация о том, что (бывает) может быть в жизни человека, то указывать ФИО нет необходимости. Здесь я придерживаюсь одной универсальной заповеди, включающей в себя все остальные: «Не делай другим того, чего не хочешь, что бы делали по отношения к тебе». Поэтому я бы не стал (если есть такое пожелание) указывать ФИО Лены. Просто писал бы о «жене сына Л.». Да, ее можно осуждать, чего она, безусловно, заслуживает, но и пожалеть. Тоже можно сказать и о Мите. Я сейчас нахожусь перед дилеммой: публиковать под ФИО или под псевдонимами в своих воспоминаниях большое количество накопленных писем. Пока думаю.

4. Конечно, описание Ваших взаимоотношений с детьми очень поучительно. Ради этой поучительности, видимо стоило, немного «раздеть» ваши отношения. Но каково участникам? Ведь их жизнь еще не прожита, еще возможны переосмысления, понимание ошибок. Мне тоже скоро предстоит через некоторое время подобраться к этой теме. У меня четверо взрослых детей, и с каждым из них есть особые, иногда непростые взаимоотношения. И я еще не решил, насколько адекватные «модели» представлю в своих воспоминаниях. Даже сейчас, когда я пишу о школьных годах, то очень осторожненько описываю участников событий. Возможно, я не прав со своей осторожностью, но что-то внутри сдерживает.

Я ответил ему там же в Прозе.Ру.

Спасибо, Вадим Васильевич, за Ваши замечания.

Тема откровенности ещё будет обсуждаться в последующих главах «Записок», по прочтении которых моя позиция, возможно, станет Вам понятнее.

Вопрос, действительно, очень тонкий.

И каждый решает его, повинуясь своему внутреннему голосу, своей совести.

Ведь нет же общего ответа на вопрос «Нужно ли говорить больному правду о его состоянии?» Всё зависит от ситуации и людей, попавших в ситуацию – больного и врача. И решение часто не существует: и говорить, бывает, плохо, и не говорить – плохо, и неизвестно, что хуже. И кто должен решать: врач или больной, или его родственники?

Я готов пожалеть, кого угодно и рассмотреть любую просьбу (не могу только заранее обещать, что выполню любую) по части коррекции Интернет-версии моих «Записок». В частности, исполняю все Митины просьбы, заменяя отдельные места на многоточия в квадратных скобках, хотя и делаю это очень неохотно.

И надеюсь, что когда-нибудь он согласится, что во многих случаях этого не стоило делать.

А «Зенит» со «Спартаком» в первом матче первенства России сыграли в Питере 16 мартавничью 0:0 в упорной и в целом равной борьбе с небольшим преимуществом «Зенита» во втором тайме. Аршавин пробил в перекладину, а судья Гвардис не дал пенальти в ворота «Зенита», когда мяч попал в руку лежавшего Крижанаца. Впрочем, и сам Крижанац попал мячом в руку кого-то из спартаковцев в их штрафной площади, но пенальти не выпросил.