Александр Намгаладзе - Записки рыболова-любителя. Часть 7. Путинские времена. Том 7.3. Преемник

Коммунизм, построенный в пределах Большой Москвы, естественно, вызывает не только восхищение, но и зависть отдельных групп населения, живущего вовне. От этого в отношениях комунян и людей, живущих за пределами Москорепа, возникают некоторая напряженность и даже враждебность. Были приняты меры, чтобы оградить Москву от приезжих, которые совершали на Москву хищнические набеги, полностью опустошая магазины, предназначенные для снабжения москвичей.

Составные нашего пятиединства: народность, партийность, религиозность, бдительность и госбезопасность!

Совпадение с реальной российской историей очевидно. Последний лозунг можно смело вывешивать сегодня. Различие лишь в том, что Августовская революция 1991 произошла вопреки желанию генералов КГБ, а они вмешались в дело на 10 лет позже. И Мавзолей пока еще не продан, но попытки предпринимаются, и до 2042 времени много. Решительность и энергичность (в речах) именно и были главной отличительной чертой пришедших к власти в 2001 «комитетчиков». А количество перелётов по стране Путина просто поражает: вряд ли он хоть неделю непрерывно провел в Москве за все годы президентства.

Но еще более потрясающие совпадения выявляются, если сравнить биографию войновичского Гениалиссимуса и реального Владимира Путина. Оба происходят из небогатой рабочей семьи, выросли в коммуналке на окраине большого города. Оба закончили гуманитарный факультет, поступление куда рассматривали как способ вырваться в лучшую жизнь. Оба нашли лучший способ для карьеры – помощь КГБ. Оба работали в Германии и свободно говорят по-немецки. Оба из тех людей, кто плохого зазря другому не сделает. И оба на самом деле – заложники системы, а не истинные вожди ее, хоть их свита и играет великого короля изо всех сил.

Таким образом, в литературе и устном народном творчестве имеется множество поразительно точных описаний событий, которые произошли в реальности намного позже, чем появились данные тексты. В чем причина столь полных совпадений литературной и исторической реальности, я сказать не берусь. Но то, что их количество выходит за пределы случайности, мне представляется очевидным.

18 января 2008 г., Мурманск

Вчера мой зам Светлана Ростиславовна Деркач шибко на меня рассердилась.

Она очень озаботилась предстоящим приездом нигерийцев к нам на подготовительные курсы для последующего (через полтора года) поступления в Морскую академию МГТУ. Наш международный отдел, мне теперь подчиняющийся, готовил им приглашения для оформления виз и вёл переписку с нигерийскими товарищами, затеявшими это дело от имени якобы нигерийского правительства.

Организация обучения иностранцев, начиная с обучения их русскому языку, дело для нас новое (раньше иностранцы учили русский в Астрахани, а потом ехали к нам) и, мягко говоря, непростое. Не буду даже перечислять все юридические, учебно-методические, финансовые, организационные и прочие проблемы, которые в связи с этим возникают, включая угрозу влипнуть в какую-нибудь афёру, связанную с наркотрафиком.

Так вот Светлану Ростиславовну очень забеспокоила наша неготовность к решению этих проблем, и в первую очередь – отсутствие единого ответственного лица за их решение в целом. Я ей тут же и предложил стать таким ответственным лицом, на что она ответила, что им должен быть кто-то из проректоров.

– Ну, в конце концов, это прерогатива ректора – ответственных назначать из проректоров. А я-то сам считаю, что никого особо назначать не надо – каждый должен в проблеме негров участвовать в рамках своей компетенции и полномочий.

– Да люди даже и не знают об этой проблеме!

– Проректоры-то знают. Они и остальных своих подчинённых проинформируют и озадачат.

– Давайте завтра у Вас соберём всех завязанных в этом деле и обсудим ситуацию.

– Ну, собирайте, – скрепя сердце согласился я, поскольку терпеть не могу без особой надобности совещания собирать, особенно многолюдные, и галдёж там слушать.

На следующее утро у меня в кабинете собралась дюжина деятелей обсуждать заготовленный Светланой Ростиславовной план мероприятий. К опасениям Деркач по поводу нашей неготовности охотно присоединили свои голоса проректоры Панкратов (по морскому и довузовскому образованию) и Закондырин (по АХЧ), которых проблема негров касалась в первую очередь, и которые явно этой проблемой заниматься не хотели.

Дискуссия чуть было не пошла по руслу: – А зачем нам это надо?