Александр Галкин: Достоевский Ф.М.: 100 и 1 цитата

«Я видел мальчиков тринадцати лет, уже рассчитавших в себе всю жизнь: где какой чин получить, что выгоднее, как деньги загребать (я был в инженерах) и каким образом можно скорее дотянуть до обеспеченного, независимого командирства!»

[письмо Ф. М. Достоевского к И. В. Ждан-Пушкину от 17 мая 1858 г. из Семипалатинска (28 (I), 309)].

В январе 1838 г. Достоевский переселяется в Инженерный, или, иначе, Михайловский замок, где находилось Главное инженерное училище, облачается в черный мундир с красными погонами, получает кивер с красным помпоном и в числе 125 других воспитанников именуется теперь кондуктором (так называли их, чтобы отличать от кадетов).

Острый, проницательный взгляд будущего писателя с изумлением отмечал, сколь отчетливо в Инженерном училище проявлялись характеры людей, как яростно сталкивались здесь добро и зло, великодушие и подлость.

Мрачный и величественный Михайловский замок, воздвигнутый по проекту знаменитого русского зодчего В. И. Баженова итальянским архитектором Бренной, — одно из сильнейших художественных впечатлений Достоевского тех лет.

Здесь воспитанникам показывали, где была тронная зала императора Павла I, его спальня, столовая, кухня, проводили по лестнице и коридору, выходившему к каналу, где когда-то стояла лодка; в одной из овальных комнат Достоевский видел крюк, на котором висел голубь, под каким секта хлыстов совершала свои «радения». По коридорам совсем недавно бродил, как призрак прошлого, девяностолетний кастелян замка Иван Семенович Брызгалов в старинном мундире, высоких ботфортах, в шляпе павловских времен и с длинной тростью.

По этим гулким темным коридорам, где теперь на занятия шагал кондуктор Федор Достоевский, без малого три десятка лет назад бежали гвардейцы Преображенского полка, нарочито громко стуча сапогами, распаляя в себе отчаянную решимость убить царя Павла I.

Быть может, в душе юного Достоевского уже в то время еще неясно замерцала идея будущего романа «Братья Карамазовы» — его последнего великого романа. По крайней мере, тема предательства, тема отцеубийства, когда царь Александр I безмолвно одобрил убийство отца и стал участником дворцового переворота, наверняка не раз приходила в голову будущему писателю.

Немало выдающихся людей окончили Главное инженерное училище. Среди них физиолог Илья Сеченов, организатор Севастопольской обороны Эдуард Тотлебен, покоритель Хивы и Самарканда Константин Кауфман. В 20-е гг. XIX в. в Инженерном училище среди лучших воспитанников значились ученик офицерского класса Дмитрий Брянчанинов и его ближайший друг поручик Чихачев. Неожиданно для всех они подали в отставку и ушли послушниками в монастырь. Позднее Дмитрий Брянчанинов получил в постриге имя Игнатия и стал знаменитым русским святителем.

Возможно, историю Брянчанинова и Чихачева, ходившую в качестве легенды в стенах Инженерного училища, Достоевский использовал при создании образа старца Зосимы в романе «Братья Карамазовы». Ведь Зосима в миру тоже был офицером.

По воспоминаниям дежурного офицера А. М. Савельева, Достоевский «и в юности был по виду таким же стариком, каким был в зрелые годы» ********. В училище его прозвали монахом Фотием за невозмутимый и спокойный: нрав, молчаливость и глубокую религиозность: он усердно исполнял обязанности православного христианина, в руках у него часто можно было видеть Евангелие и молитвенник, после урока Закона Божьего Достоевский обычно долго беседовал о вере со священником, отцом Полуэктовым. Когда Федора Михайловича пытались вызвать на откровенность, он часто отвечал словами Монтескье: «Никогда не говорите правды в ущерб вашей добродетели». Он был враг заискивания перед высшим начальством и с презрением смотрел на льстецов, извлекавших из своей лести всяческие выгоды. Такой человек, с непреклонной волей и твердыми жизненными принципами, разумеется, не мог не заслужить уважение товарищей, поневоле чувствовавших умственное и нравственное превосходство Достоевского ********.

«Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить?»

«Мне надо спокойствия. Да я за то, чтоб меня не беспокоили, весь свет сейчас же за копейку продам. Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить»

[повесть «Записки из подполья». Слова «подпольного человека», иначе называемого «парадоксалистом» (5, 174)].

Эта крылатая фраза «подпольного человека» из повести «Записки из подполья» родилась в сознании будущего писателя значительно раньше, еще в пору его жизни в Главном инженерном училище, когда Достоевский, проходивший полевые учения, находился в крайне стесненных обстоятельствах и вынужден был просить денег у отца на самое необходимое. В письме к отцу М. А. Достоевскому от 10 мая 1839 г. Достоевский писал: «Будь я на воле, на свободе, отдан самому себе, я бы не требовал от Вас копейки; я обжился бы с железною нуждою. Стыдно было бы тогда мне и заикнуться о помощи <���…> иметь чай, сахар <���…> необходимо не из одного приличия, а из нужды. Когда вы мокнете в сырую погоду под дождем в полотняной палатке или в такую погоду придя с ученья усталый, озябший, без чаю можно заболеть; что со мной случилось прошлого года на походе. Но все-таки я, уважая Вашу нужду, не буду пить чаю…» [28 (I), 60].