Андрей Колесников: Путин. Прораб на галерах

Странно было бы не поговорить с ним после этого.

— Про финансовую полицию — это правда? — поинтересовался я.

— Конечно. Это уже не новая моя идея. Если говорить о прошлом… Была такая налоговая мил… Отставить! — резко приказал себе Александр Бастрыкин. — Полиция! Так, кажется, называлась?

— И кому будет подчиняться финансовая полиция, как вам кажется? — спросил я.

— Я думаю, что в подчинении президента, — предположил господин Бастрыкин. — Вот в Италии есть такая.

— Но что-то они не победили коррупцию.

— Но они все-таки… мафия! — с долей, казалось, какого-то уважения произнес Александр Бастрыкин. — Мафия вообще бессмертна! А вы знаете, что есть один путь победить мафию — создать свою мафию.

— А-а, вот в чем дело! Вот в чем ваша идея, — понял я.

— Вижу: догадались! — одобрительно кивнул глава Следственного комитета. — Так вот, в Италии она все-таки действует. Национальная полицейская гвардия, по-моему, называется.

Он неожиданно вздохнул:

— Эх, красивая у них форма! Даже красивее, чем у меня!

Я присмотрелся. Нет, этого не могло быть. Генеральская форма его была ослепительно хороша.

Я сказал ему об этом. Александр Бастрыкин очень оживился:

— А вы знаете?… По секрету… Это форма милиции 50-60-х годов прошлого века… Если фильмы старые посмотрите… Только там стоечка вот так идет… наверх…

Он с удовольствием показал, как именно.

— Я вспоминаю детство… Когда я был шести-семилетним ребенком, в Ленинграде милиция ходила в такой форме. Потом уже серая появилась.

Действительно, эта форма была красно-синей.

— Так это ваша собственная идея? — спросил я.

— По цвету — да… — признался он. — Ну и все остальное… Вот эти погоны — моя идея… Хотелось, чтобы у нас в Следственном комитете были офицеры.

— А не кто?

— Понимаете, — поделился Александр Бастрыкин совсем уж сокровенным, — в прокуратуре госсоветники, а у нас должны быть, я понял, генералы и офицеры. Ну а откуда первоначально эта форма, вы знаете, да? Царская, потом 43-й год, Сталин… Погоны эти — тоже моя идея!

На плечах его золотом сияли погоны.

— Ну да. Валентин Юдашкин потом военным перевесил погоны на груди, как известно… — сказал я.

— Юдашкин к нам приходил… — взгрустнул Александр Бастрыкин. — Я его внимательно выслушал. Посмотрел его образцы. То, что он нам предложил… Ну, это стюард на борту Air France!

— То есть не задалось у вас с Юдашкиным, — понял я. — Вернее, у Юдашкина с вами.

— Да, — подтвердил он. — Отказался я. Решил более военизированную форму сделать.

Разговор про форму, я понимал, мог быть бесконечным. Слишком важна эта тема для тех, кто служит. Решает все.

На вопрос, окажет ли кипрский кризис влияние на развитие российского топливно-энергетического комплекса, Игорь Сечин ответил:

— Этот вопрос выходит за рамки моей зарплаты.

Но дал понять, что кризис на этой зарплате не отразится.

Как министр сельского хозяйства Николай Федоров обратил внимание прежде всего на то, что египтяне очень заинтересованы в поставках зерна и растительного масла из России.

— Я вообще давно заметил эту закономерность: чем сильнее революционные настроения в стране, тем больше люди…

Он помедлил, подбирая слово.

— Едят? — подсказал я.

— Да, едят! — обрадовался Николай Федоров. — Есть такая закономерность.

— А кто эти египетские генералы с такими большими красивыми погонами? — спросил я у Николая Федорова.

— Один, — рассказал он, — участвовал в переговорах. Это командующий противовоздушной обороной Египта ( еще одна тема переговоров стала понятнее. —А. К. ). А второго не знаю… Это его адъютант, наверное! Видите, какая цепь на мундире!.. А, у него, наверное, ядерный чемоданчик! — догадался Николай Федоров.

Я не хотел знать такую возмутительную тайну: она могла слишком дорого стоить.

Ведь до сих пор Египет не только отрицает наличие ядерного оружия, а даже никто и не намекает, что оно у Египта есть.

У самого входа в главный российский храм после всех кордонов, которых было по обыкновению много, прямо возле последней рамки металлоискателя была размещена большая плазменная панель — очевидно, чтобы прихожане, дошедшие (если не сказать пробившиеся) сюда по приглашениям и оказавшиеся в очереди, не испытывали себя гневом. Транслировали запись обращения патриарха Кирилла. Обращение было эмоциональным по содержанию и очень доступным по форме. Патриарх говорил про пользу Великого поста: