Николай Гуляев - И книга память оживит. Воспоминания войны

Как внезапно началась артподготовка, так внезапно она и прекратилась. Начался рассвет. На востоке поднималась заря. Пошли в наступление танки СУ. Вот мы уже миновали проволочные заграждения и увидели, как лежит убитый солдат: в руках у него были ножницы, которыми он резал стальную проволоку для прохода нашей пехоты.

Я веду машину по разбухшей по-весеннему земле, мотор ревёт на пределе. Температура воды в моторе поднялась до ста пяти градусов. Раздался приказ от командира: остановить машину. Вызвали ремонтную бригаду.

Впереди, метрах в десяти, подорвалась на минах самоходка нашей батареи. Порвалась гусеничная лента. Когда из этой машины вылез командир лейтенант Вишняков, чтобы осмотреть повреждение, тут же подорвался на мине сам. Наскоро вырыли могилу и захоронили труп товарища. Здесь же валялись трупы немцев. По полю быстро едем на тягаче. Солдаты гибнут от взрывов мин. Лошади бегут по полю с остатками разбитых телег. Немецкая артиллерия бьёт шрапнелью, вспыхивает близко над землёй чёрное облако дыма.

Мы сидим в машине, осколки снарядов, шрапнель, автоматная стрельба нам не страшна за бронёй. Как только стрельба поутихла, санитарки на двух носилках понесли раненых товарищей, с которыми мы были знакомы ещё с Челябинска. Они поставили носилки с ранеными на землю и дали нам с ними попрощаться. Один из них, с запёкшейся на губах кровью, со слезами проговорил: «Вот и отвоевались мы, очередь теперь за вами!». Мы же пожелали им скорейшего выздоровления, а потом санитарки подняли носилки и удалились. Мы смотрели вслед им, уходящим в тыловой медсанбат.

Во второй половине дня приехали ремонтники. Оказывается, в нашей машине отказала водяная помпа. К вечеру ремонт обеих машин был закончен. Прибывший связной дал направление движения для соединения с передовыми наступающими нашими батареями.

Над нашими машинами нависли облака, накрапывал мелкий дождь. К вечеру мы подъехали к деревне, на окраине которой стояли рассредоточенные батареи. На расстоянии метров пятнадцати стояла машина лейтенанта Карелина, которая пришла вместе с нами после ремонта. Из люка вылез замковый младший сержант, и в этот момент вражеская пуля пробила ему живот. От сильной боли он закричал, стал ругаться и выть. Ко мне подошёл майор с военфельдшером – ленинградкой Олей, и дал команду отвезти раненого в медсанбат. Я быстро развернул машину, осторожно погрузили в неё раненого и в сопровождение медсестры доставили его в госпиталь, который располагался в соседней деревне. Утром нам сообщили, что раненый скончался.

Весь вечер длился бой за деревню. Только к утру мы смогли её отстоять. После этого боя враг ослабил сопротивление, а мы продолжали наступать. Ничто не могло остановить нашего наступательного порыва. В деревнях противник сооружал срубы поперёк улиц, наполняя их камнем, однако мы смело, решительно продвигались вперёд, преодолевая препятствия.

Наступление шло успешно. Колонна танков и артустановок шла вглубь прорыва. В деревнях население эвакуировалось, во дворах остался скот: коровы, свиньи, птицы. Кое-где в распахнутых окнах немцы вывешивали белые флаги.

Утром, как правило, наши части вели кратковременную артподготовку, а затем продолжалось движение колонны. Противник на отдельных участках оказывал сопротивление, но успех боя был на нашей стороне. На четвёртый день наступления наша колонна подошла к большому населённому пункту. С противоположной стороны села взметнулись в небо несколько разноцветных ракет, впереди слышны крики: «Ура!». В это время по колонне разнеслось сообщение, что мы встретились со своими войсками, окружение Опельнской группировки немцев закончено успешно.

Наша батарея поставила машины у крайнего дома. Довольно усталый, я вышел из машины, день был по-весеннему тёплый. Было приятно побыть на свежем воздухе.

Мы расположились в двухэтажном доме, верхний этаж был довольно приличный, двор просторный, в стойлах стояли черно-пёстрые коровки с отвисшим и наполненным молоком выменем. Однако следить за ними было некому. Хозяева сбежали. В свинарниках свиньи кричали и просили еды.

На улице было пустынно. Когда я шёл по улице, навстречу мне попались три монахини, они, причитая, рассказывали, как ухаживали за нашими раненными бойцами. Пока они говорили, моё внимание привлекла цепочка военных в длинных шинелях. Они проходили через улицу, а потом скрылись во дворе большого дома. Увиденное меня заинтересовало, и я пошёл за ними. Захожу во двор: там пусто, никого нет. Увидел, что возле телеги что-то делает паренёк. Подошёл к нему, он оказался русским. Однако он почему-то меня испугался. На мои вопросы даже не смог ответить. Я ощущал, как он дрожал. В это время ко мне подбежала русская девушка, которая вкратце рассказала, что работает у немца, а военные и этот парень работают вместе с военнопленными французами в подвальном помещении.