Виктор Кротов - Навстречу своему лучу. Воспоминания и мысли

А советские праздники сейчас воспринимаются совсем по-другому. На воспоминания о танках, идущих с парада, наложились более поздние эмоции, связанные с вводом советских танков в Прагу в 1968 году 64 64 Имеются в виду события августа 1968 года, когда советские танки вошли в столицу Чехословакии. (а до неё, в 1956 году, было подавление восстания в Венгрии, о чём я узнал лишь из книг). Ещё с тоской припоминаешь чрезмерную стандартизированность тогдашней окружающей жизни. Всё было одинаковым, унифицированным – и в будни, и в праздники. Одежда, игрушки, машины на улицах, праздничное оформление…

«Что остаётся от свечки, когда она догорела?» – спрашивает Алиса в Стране Чудес, героиня сказки Льюиса Кэролла. «Что остаётся от сказки потом, после того, как её рассказали?» – спрашивает Владимир Высоцкий в песне из мюзикла об Алисе 65 65 Мюзикл об Алисе: аудиоспектакль с музыкой и песнями Владимира Высоцкого, выпущенный на пластинке в 1976 году. .

Что остаётся от детства после того, как оно прошло? Остаётся на всю жизнь? – спрошу я сам себя.

Самый очевидный ответ – память. То, о чём рассказывает эта глава. Но хочется копнуть глубже. Попробовать разглядеть следы детства в характере, в представлениях о жизни.

Первое, что здесь различимо, – это свобода. Да, у мальчика, предпочитающего сидеть дома, была уйма свободы, которая впитывалась в душу. Я мог свободно думать, читать, пробовать то, что мне было интересно.

Запомнилось, как отец вручил мне подростковый велосипед. До этого у меня был детский, не самый маленький, не трёхколёсный. Но новый «Орлёнок», на котором я делал первый круг по двору (отец бежал рядом, подстраховывая), удивлял меня своим большим колесом, с оранжевой, ещё не запачканной покрышкой, выкатывающим меня в какое-то новое измерение жизни.

В детстве это случалось неоднократно – выкатывание в новое измерение жизни.

Не менее важным было ощущение любви, которой я был окружён. Не той слепой экзальтированности, которая впадает в панику при всяком «не так», а душевно углублённой, внешне спокойной радости, что ты есть, ты рядом, с тобой хорошо.

Надёжность и целостность семьи (даже когда отца арестовали, семья осталась единой) стала для меня неким архетипом. Всю жизнь потом я ощущал себя однолюбом и семьянином – и, наконец, стал им, хотя путь к этому состоянию оказался непростым, с резкими разворотами.

Осталось ли это ощущение семейной любви у моих детей?.. Не мне отвечать на этот вопрос.

Большое значение для меня всегда имели братья и то, что я был для них старшим. Позже, в отрочестве, это приучало к заботе и ответственности. Но в детстве важно было само присутствие рядом младших, для которых жизнь выглядит совсем иначе.

Им, наверное, пришлось хуже. Комплекс младшего брата (когда неминуемо слышишь, что ты ещё маленький и старшим можно то, чего пока нельзя тебе), а тем более комплекс среднего брата (когда слышишь и это, и что младшему можно то, чего уже нельзя тебе) сказываются на характере…

Братья всегда были для меня чем-то органичным, естественной частью жизни. Хотя с возрастом наши судьбы расходились и отношения в какой-то степени отчуждались, но ранняя соединённость осталась удивительным ключиком ко взаимопониманию, который действует до сих пор.

Наверняка от многих других зёрнышек детства протянулись ростки длиной во всю жизнь. Но и для следующих глав надо что-то оставить.

Спасибо детству и судьбе за всё, что мне досталось. Хотелось бы мне в достаточной степени «отработать» полученное.

Да, для меня она стала первой, начальной, первоначальной школой 66 66 Школа №35: создана в 1952 году. Сейчас это лицей 1535 по адресу Малый Саввинский пер., д. 8. . Какой она мне запомнилась?..

В ней присутствовало что-то армейское, особенно в самом начале, когда ещё сохранялось раздельное обучение 67 67 Раздельное обучение действовало в московских школах с 1943 года по 1953 год. С 1954/55 учебного года было восстановлено совместное обучение мальчиков и девочек. Так что я застал раздельное обучение лишь в первом классе. . Вскоре обучение стало совместным, но сохранилось ощущение некоторой солдатской повинности – хотя и в детском, игрушечном масштабе.

Наша учительница, Зоя Александровна, вполне годилась в сержанты или старшины: квадратная, неулыбчивая, блюдущая дисциплину… и всё, больше ничего о ней сказать не могу.