Наталья Казьмина - О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 2. 2008–2011

3 февраля

«Орнитология» А. Строганова, реж. В. Агеев. Другой театр. ДК им. Зуева.

Позвал сам Володя: «Это то, за что мне не стыдно». И. Гринева, сыгравшая тут главную роль, уже получила «Чайку», кто-то еще говорил, что спектакль замечательный. Кроме Гриневой – А. Багдасаров и А. Усов, мой любимый.

Я никогда не думала, что Строганова (драматург, поэт, писатель) можно играть, как А. Николаи (самый популярный за рубежом итальянский режиссер,1920–2004).

7 февраля

Случайно включила Новости по России и обалдела. Торжественный репортаж о 85-летии Романова, питерского первого секретаря. Тон почти умильный: его так любил Брежнев, он должен был стать его преемником, но в результате интриг Черненко, не стал, его оклеветали. Про свадьбу дочери во дворце, на романовской музейной посуде, рассказали, а дочка (пухленькая ухоженная дамочка, потупив глазки) сказала, что все вранье, шутку про то, что и раньше в Питере правил Романов, и теперь правит, рассказали. Показали во всех видах аккуратного седенького старичка. В общем, отнеслись со всем уважением. Ничего, конечно, не сказано о его знаменитом самодурстве и управлении культурой в 70-е и 80-е. А я смотрела и думала: хотя бы С. Юрский (которого, по сути, он выгнал из города) не увидел этот репортаж.

10 февраля

Вечер М. Рощина.

17 февраля

«Странная миссис Сэвидж» Д. Патрика, реж. А. Денников. Театр Образцова.

Идея опять прекрасная – сделать бенефис В. Васильевой. Герои сумасшедшего дома – куклы в живом плане с актерами. Не все куклы, надо сказать, удачные, плосковатые. Похожи на кукол, а не на людей.

Сладковатость и почти фальшь, на грани. Многозначительность и для комедии, и для детектива. Дети Сэвидж сыграны карикатурно, не смешно, неприятно. Хотя принцип ясен (жалко, что слишком ясен): куклы похожи на людей, а люди – бездушные куклы.

Главное – принцип антрепризных спектаклей: легкая, по касательной, не перегруженная психологией игра.

Три финала. И последний – чисто кукольный. Над ширмой разыгрывается рождественская мистерия: хорал, приход волхвов, ясли с Христом, барашки вокруг.

Опять – режиссура – самое слабое его место.

21 февраля

По «Культуре» была замечательная передача о К. Малевиче (российский и советский художник-авангардист, 1879–1935). Плотная и по фактам, и по мысли. Умная, ясная. Его там назвали «отцом современного дизайна и архитектуры». Это тоже важно – что не только живописи!

Опять рассуждения и версии о «Черном квадрате». На мой взгляд, это попытка выйти за рамки «дозволенного». В основе – стремление, мечта к идеалу, преодоление гравитации, пут и кандалов канона. И делает это человек, на грани разумного существующий, а не наши сытые и тщеславные жолдаки и серебренниковы.

Сначала «Квадрат» был гениальным манифестом, потрясающей идеей, а потом его же идея его и съела. Отсюда – обет молчания, объявление о смерти живописи. Он дошел в идее до края, после можно было только прыгнуть еще выше или замолчать. Не успела я все это подумать, как художник, участвующий в этой передаче, некто Дмитрий Гутов, высказал замечательную мысль: Малевич поставил подножку всем авангардистам XX века. «Если ты создаешь что-то гипер-новое, ты оказываешься в роли жалкого ученика М.»

Я: он разрушил искусство до атома, возвратиться назад – невозможно, а повторять «черный квадрат» – бред. Вот мы и живем в бреду.

22 февраля

«Унтиловск» Л. Леонова, реж. Р. Овчинников. Щука.

Хорошая пьеса оказалась. Психологически насыщенная и даже изощренная. Сложности Радик не прибавил. Более того, мысль о том, что от революции пострадали и старые, и новые люди, продемонстрировал прямым, как палка, прологом, выпустив и в зал, и на сцену, комсомольцев в кожанках, красных косынках, включив Интернационал. Они в спектакле – глупые и радикально прямолинейные. «Старые» – жалкие и неприятные, как у Маяковского – «нечистые». Тогда про и зачем ставить сегодня? Непонятно. Ни драмы, ни конфликта. Паша Любимцев, который слушал меня сначала в штыки (я ведь обещала придти, после того, как похвалила Авшарова, и сказала, что не верю, что его спектакль может быть хуже всех), но потом вдруг помягчел: «А у вас много замечаний таких же, как у Этуша», он авторитет.

Радик с каждым актером психологически поработал мало, разбора логического, нет, а для Леонова он нужен. «Приспособлений» у ребят (а персонажи возрастные, деревня, много им малопонятного) немного, и все простые. Многие – это явно – списывают свои роли с подобных киношных. Несколько неплохих работ есть, но и это эскизы, а не полноценные образы. Один мальчик играл ужасно: мастерил, кривлялся, сюсюкал, плюсовал, весь был «толстинками» обложен. Сечь и сечь, на мой взгляд. Паша, недоуменно: «Да? А мне показалось, и не только мне, что он очень смело играл». Хоть стой, хоть падай. А какую истерику он мне устроил по поводу «Горя от ума» Туминаса, с которого ушел в антракте? Радика люблю, но это все так неточно и торопливо. Трусливо его поздравила и убежала. Он, по-моему, все понял.