Виктор Савиных - «Салют-7». Записки с «мертвой» станции

Позволю себе привести полностью запись из журнала, которая весьма образно отражает ответственность наступившего момента, так как из-за отсутствия информации на нашем дисплее о давлении внутри станции Земля опасалась возможной ее разгерметизации.

Земля.Открывайте люк корабля.

Савиных.Люк отодрали.

Земля.Тяжело было? Какую температуру имеет люк?

Джанибеков.Люк потный. Другого ничего тут не видим.

Земля.Принято. Аккуратно отворачивайте пробку на один-два оборота и быстро уходите в бытовой отсек. Приготовьте все к закрытию люка корабля. Володя ( Джанибекову ), ты на один оборот открой и послушай, шипит или не шипит.

Джанибеков.Стронул я. Немножко шипит. Но не так бурно.

Земля.Ну, чуть-чуть еще отверни.

Джанибеков.Ну, отвернул. Зашипело. Выравнивается давление.

Земля.Закрывайте люк.

Савиных.Люк закрыт.

Земля.Давайте мы еще минуты три посмотрим, а потом будем двигаться дальше.

Джанибеков.Давление без изменений… Начинает выравниваться. Очень уж медленно.

Земля.Что делать! Вам еще летать и летать. Поэтому спешить некуда.

Джанибеков.Давление 700 мм рт. ст. Перепад образовался в 20–25 мм. Сейчас открываем люк. Открыли.

Земля.Пошевелите пробку.

Джанибеков.Сейчас.

Земля.Шипит пробка? Пробку пошевелите. Может быть, она еще будет травить, и выравнивайте тем самым.

Джанибеков.Побыстрее, да?

Земля.Конечно.

Джанибеков.Этот вопрос мы решим быстро. Этот знакомый, родной запах… Так, открываю я немножко дырку. Вот, теперь повеселее дело пошло.

Земля.Шипит?

Джанибеков.Да. Давление 714.

Земля.Идет перетечка?

Джанибеков.Идет.

Земля.Если вы готовы к открытию люка станции, можно приступать.

Джанибеков.Готовы. Открываю люк. Оп-па, открыл.

Земля.Что ты видишь?

Джанибеков.Нет. Я имею в виду – замок открыл. Сейчас пытаюсь открыть люк. Заходим.

Земля.Первое ощущение? Температура какая?

Джанибеков.Колотун, братцы! (Эта фраза была вычеркнута из информационных сообщений.)

Еще при подходе «Союза Т-13» к станции в ЦУПе заметили, что две панели солнечных батарей были не параллельны, а развернуты относительно друг друга примерно на 80 градусов. Стало быть, не работала система ориентации солнечных батарей, а это влекло за собой отключение системы энергопитания станции. Если это так, то замерзли не только вода и пища, но и приборы, агрегаты, механизмы, рассчитанные на работу при положительных температурах.

Можно ли находиться экипажу внутри станции, не знал никто. И нам, и тем, кто сидел за пультами на Земле, стало понятно, что раз не работала система энергопитания, то станция должна была замерзнуть.

Земля.Очень холодно?

Джанибеков.Да.

Земля.Вы тогда люк в бытовой отсек прикройте.

Джанибеков.Запахов никаких, но холодно.

Земля.Вы сейчас с иллюминаторов снимите заглушки.

Джанибеков.Иллюминаторы открываем с ходу.

Земля.На люке, который вы только что открыли, надо завернуть пробку.

Джанибеков.Сделаем немедленно.

Земля.Володя, по ощущению, это все же минус или плюс?

Джанибеков.Плюс, такой небольшой, плюс пять, может быть, есть.

Земля.Попробуйте свет включить.

Савиных.Сейчас попробуем свет. Выдали команду. Никакой реакции, хотя бы один светодиодик, что-нибудь загорелось бы…

Земля.Если холодно, оденьтесь… Осмотритесь и не спеша начинайте работать. И всем надо перекусить. С переходом вас!

Джанибеков.Ну, спасибо.

В тот день в 17 часов 36 минут мы вновь вышли на связь с Землей, и первый вопрос, обращенный к нам, был о температуре в помещении станции. Земля, как и мы, понимала, что отсутствие электроэнергии создавало для нас при низкой температуре весьма сложные условия. Кроме того, необходимо было как можно быстрее провести анализ атмосферы внутри рабочего отсека станции для обнаружения вредных газов, которые могли появиться, если бы на станции был пожар. Стало ясно, что система терморегулирования не работала, не работала система контроля газового состава, и, как следствие, неясно было, можно ли нам находиться внутри станции, а если можно, то как долго.