Владислав Артемов - Николай Неврев

Как сообщает первый биограф Неврева художественный критик и археолог профессор Адриан Прахов, успехи художника в области портрета были так велики, что петербургские власти хотели даже наградить Неврева, не имевшего законченного художественного образования, званием академика, но в связи с введением Академией художеств нового устава, звание это художником получено не было. Несмотря на успех, который имели его портреты, Неврев в середине 1860-х годов совершенно перестал работать как портретист и целиком обратился к бытовой живописи, где блеснул новыми гранями его талант.

Несомненно, интерес художника к бытовому жанру, к изображению окружающей жизни, был обусловлен важными событиями, происходившими в России в 1860-х годах. В 1861 году Александром II было отменено крепостное право. Это, по выражению Н. Некрасова, ударило «одним концом по барину, другим по мужику». Темы «разоренного и угнетаемого народа» сделались в то время центральными в литературе и искусстве. Властитель умов того времени Чернышевский требовал от искусства не служения красоте, а произнесения «приговора над изображаемыми явлениями». Подобные идеи были чрезвычайно популярны у русской публики. Необычайный успех Перова не мог не сыграть известной роли в том, что Неврев в своих жанровых произведениях второй половины 1860-х годов часто останавливался на тех же сюжетах, которые привлекали внимание Перова. Однако, несмотря на общность тематики с Перовым, картины Неврева глубоко оригинальны и самобытны.

Пряха. 1889

Государственное музейное объединение «Художественная культура Русского Севера», Архангельск

Торг (Из недавнего прошлого. Сцена из крепостоного быта). 1866

Государственное музейное объединение «Художественная культура Русского Севера», Архангельск

Неврев обращается в своих произведениях к жизни крестьянства, купечества, реже - дворянства, зачастую выступая как обличитель. Вслед за драматической сценкой Дети скупого Неврев в 1865 году создает картину Панихида на сельском кладбище (Священник, служащий над могилой панихиду), а на следующий год - Торг (Из недавнего прошлого).

Панихида на сельском кладбище решена в плане едко сатирических картин Перова Сельский крестный ход на Пасхе, Чаепитие в Мытищах. Торг относится к числу русских картин, соединяющих, по словам В.В. Стасова, «бытовую национальную правду с потрясающей драматичностью».

В этой картине Неврев показал сцену продажи крепостной женщины, назвав картину Из недавнего прошлого, соединяя, таким образом, здесь бытовой жанр с историческим, к которому он обратился спустя десять лет.

Картина Торг (Из недавнего прошлого) изображает продажу крепостной крестьянки (заметим, ради исторической справедливости, что картина написана через пять лет после отмены крепостного права, то есть тема продажи людей была уже художественно неактуальна). В центре картины помещена великолепно написанная фигура помещика. Он сбросил шинель и картуз на спинку кресла, правой рукой только что выложил на стол несколько монет, а левой уже вцепился в плечо стоящей рядом молодой крестьянки. Хозяин крестьянки сидит тут же у стола. Он в просторном домашнем халате, курит трубку и размышляет, опасаясь продешевить. За его спиной на стене висят гравюры, картины, барометр, на этажерке лежат книги. Главная деталь на стене - гравюра- портрет с подписью «Мирабо». Портрет известного деятеля французской революции XVIII века помещен на стену явно преднамеренно. У всех тогда на слуху были строки популярных сатирических стихов Дениса Давыдова:

А глядишь, наш Мирабо

Старого Таврило

За измятое жабо

Хлещет в ус да в рыло.

Неврев - замечательный мастер психологического сюжета. Необычайно тонко он разрабатывает его в картине. Художник изображает кабинет в старом помещичьем доме. «На первый взгляд, что может быть невиннее и проще, - писал Стасов, - сидят два помещика за столом в кабинете. Хозяин в халате потягивает свою коротенькую трубочку, а правой рукой делает жест: «Не хочешь - не бери! Мне-то что? Вишь, какую цену дает, да разве можно?». Его приятель - с милой веселой улыбкой загнул голову на сторону, жестикулирует и пробует уломать подешевле своего упрямого друга. Они торгуются. Но о чем они торгуются среди комфортабельной своей обстановки - книг, рисунков, картин?.. «Товар» налицо: это крестьянка - красивая, статная, видная, которую пригнали в кабинет к господам. Продаваемый «товар» - явно мать семейства. Она должна молчать, она и молчит. Она опустила глаза, но какое достоинство, какое простое благородство разлито в ее фигуре, в ее прекрасном русском крестьянском лице».