Метсур Вольде - Георгий Гурьянов - «Я и есть искусство»

Г.Г.: Наверно многому. Но я не знаю… На конкретном примере? У меня все равно была своя точка зрения на все.

М.П.: Поэтому вы и были друзьями. Дружба подразумевает не подчинение, а диалог…

Г.Г.: Безусловно. Я очень многому у него научился. Современному искусству, например. Он мне объяснял, показывал. Потому что было очень трудно понять, что это за мазня или кусок говна, который выставляется. А он меня вводил в курс дела. А еще я очень музыку любил, популярную современную, а вот Новиков вообще музыку не любил. Скорее даже терпеть не мог. Не слышал и не чувствовал.

М.П.: Правда? Вообще никакую?

Г.Г.: Вообще. Он ее воспринимал умом, но не чувствовал. Это я знаю точно. У него не было слуха настолько, что даже смешно. Но все равно он мечтал о карьере музыканта. Он утверждал, что не нужно тратить время на то, чтобы учиться играть на музыкальных инструментах. Утюгон – и вперед! Он же был звездой «Поп-Механики», реализовал себя в этом смысле на сцене. Авангардный музыкант! Как награда, медаль в коллекции Новикова. Одна из…

М.П.: То есть здесь красота была необязательна и хаос приветствовался?

Г.Г.: Да. Так он во всем приветствовался. Главное, чтобы это было исторически зафиксировано. А остальное неважно. Может, я очень много сейчас говорю?… Не важно, как выглядит выставка и состоялась ли она. В принципе, если она зафиксирована в истории публикацией, то это уже все! Он мечтал остаться в истории. Видимо, он работал ради этого. Я был с этим категорически не согласен. Мне наплевать на историю. Я хочу жить сейчас, наслаждаться красотой. Для меня очень важно, как все выглядит, звучит. Как это на вкус, цвет… И не важно, что об этом напишут и вспомнят ли об этом. В этом, конечно, наше принципиальное разногласие.

Надо смягчить острые углы… Не хотелось бы ничего плохого говорить про Новикова. Он сделал столько для культуры, для популяризации искусства Санкт-Петербурга. И еще – он был патриот, конечно. Ему было дело до всего…

М.П.: То есть это было искренне?

Г.Г.: Да. Он искренне увлекался всем… Ну, вот карьеризм, он, в общем, в каком-то элегантном виде представлен, не в обывательском. Не было это стяжательское, накопительское. Наоборот, там как-то щедрость граничила со скупостью… Экономия на дорогих ресторанах для вложения в искусство или какой-то прогресс. В этом смысле. Отдать деньги на художественные проекты молодых людей, и при этом самому есть какую-то непотребную кашу…

У меня память эпизодическая. Вдруг начинает приходить в голову всякое, а иногда – ничего. Сейчас так – где-то посередине. Ниже среднего.

М.П.: Но мне от вас хотелось услышать больше ваши ощущения, нежели конкретные вещи…

Г.Г.: Ну!! Ощущения – супер!! Например, живя в Нью-Йорке, Берлине, я избегал общения с русскими, ну или со старыми знакомыми. Хотелось… ну, понятно что – язык, культура и полное погружение. С Новиковым было исключение. Мы прекрасно ладили и проводили время вместе.

И в Нью-Йорке, и в Берлине. Он был очень легок на подъем и очень любил приключения. Так же, как и я.

М.П.: Получился такой энергичный образ…

Г.Г.: Да, конечно, энергичный. С ним можно было обсудить все что угодно, посплетничать. Нет больше такого человека.

«АССА» – чудовищное кино! Смотреть можно только финальную сцену, когда появляется Виктор. Я снимался в этом фильме, чтобы спастись от сорокаградусного мороза в Петербурге и чтобы не попасть в тюрьму за тунеядство.

«Африка» (Сергей Бугаев. – Примеч. авт. )вообще не умел барабанить. Только мог сбивать с ритма. Правда, меня не собьешь, конечно… Мы всегда играли тем составом, который есть, а остальные – это приятели или какие-то случайные люди, которые никакой музыкальной функции не исполняли.

Да, мы записывали альбом на студии у Вишни, но так и не записали. Ну никак не получался. Тогда из группы ушел Титов и появился Тихомиров. И машинка была дурацкая, и вообще звук никак не получался. Потом мы записали эти песни у меня дома на студии «Yamaha», в комфортных условиях, и еще год дорабатывали. И в конце концов какие-то песни вошли в альбом «Группа крови», а какие-то так и остались брошенными.

Для записи альбома был задействован «Prophet-2000», который удалось поиметь на одну ночь. Курехин его бы никогда не дал просто – только вместе с собой. И вот он напился пьяный и спал, а мы с Каспаряном до утра, пока он не проснулся, украшали аранжировки. «Попробуй спеть вместе со мной» мы на курехинском «Prophet» украшали. И был всего один свободный канал. Поэтому там так налеплено, из-за того что всего четыре канала, – а голос и все остальное было уже слеплено. Но все равно было интересно, не давало потерять чувство меры (смеется).