Юрий Никулин - Цирк на Цветном

Программу мы делаем два раза в год, плюс отдельную для гастролей, хотя по качеству она ничуть не хуже, любую программу можно взять из нашего шапито и поставить на Цветном бульваре, и она будет выглядеть очень достойно. Это дорого, сложно, но мы планку себе подняли достаточно высоко и опускать ее уже не можем.

Отдельно делается новогодний спектакль – за основу, само собой, берется программа, которая уже работает, и придумывается история, которая адаптируется под идущие в ней номера. Если у нас идет морская история, морские животные, должно получиться что-то с ними, но новогоднее. Если слоны – что-то со слонами. То есть тут уже дело автора и режиссера, как они это все соберут, но это должна быть история для детей, какие-то герои, приключениям которых они могли бы сопереживать.

Сейчас мы планируем программу сразу на два года. Теперь, к счастью, мы можем себе позволить такую роскошь. Пять лет назад все заканчивалось в августе, и бывало, мы не знали, что у нас в сентябре будет. А сейчас мы достаточно вальяжно живем. Но дольше чем на два года ничего не планируем. Артисты – это же живые люди, не кирпичи. С людьми может что угодно произойти. Бывает, отличный групповой номер, мы договорились, уже все подписали, полгода прошло – номер распался. Или, не дай бог, кто травмировался. Это все вещи непредсказуемые. Или животные, с ними еще сложнее, чем с людьми, – не сложилось что-то, не пошло, и номер выпадает.

Было в нашей истории и такое, что на прогоне мы вдруг поняли, что нет у нас программы. Завтра открываться, люди билеты купили на месяц вперед, а программы нет, показывать то, что мы увидели, нельзя. Ничего, за ночь все переделали. Позвали других режиссеров, позвали разных специалистов, на ночь оставили всех артистов и сделали новый спектакль за ночь. Конечно, с теми же номерами. Суть в том, что номера были хорошие, но концепция не получилась, была идея, которая не сыграла. Пришлось переставить все местами, переозвучить, поменять темпоритм.

Ритм программы очень важен. Бывает, что номер идет три с половиной минуты, но кажется, что он тянется два часа, его невозможно смотреть. Почему так? Может, музыка не та, а может, он просто не на своем месте стоит, и надо всего лишь поменять номера местами. А есть еще заданная очередность, так сказать, – допустим, два номера с животными не могут идти подряд, потому что животные разные, их нужно вывести, рассадить по клеткам. Или, например, есть подвеска, которая тоже занимает время. То есть воздушный полет – это всегда начало отделения, потому что реквизит надо повесить в антракте, чтобы не было большой паузы в спектакле.

Есть множество чисто технических вопросов, которые приходится между собой соотносить. Это как пазл, все элементы нужно сложить, чтобы он стал единым целым. Один элементик выпадает, все рушится, и следует переставлять все целиком.

Бывает так, что какой-то артист заболел, или, не дай бог, травмировался, или еще что-то случилось – и номер выпадает из программы. И сразу приходится все менять. А бывает и такое, что какой-то номер вообще убирается из уже готовой программы, потому что в том виде, в котором он есть, он выпадает из общей картинки. Одной девочке потребовалось три месяца – она все переделывала, репетировала номер, меняла звуковую часть, костюмы ей делали по-другому, и только после этого мы смогли вернуть номер в программу. Но бывало и так, что номер прекрасный сам по себе, но никак не ложится в программу. Приходится куда-нибудь его пристраивать – ищем контракт в другом цирке, в другой программе, звоним на Вернадского, говорим, что хороший номер, но «не наш».

Цирк – особый мир, тут все всех знают. Знают, кто что репетирует, что когда выпускает, кто чего стоит, у кого какой потенциал. Номеров и артистов не так уж много. Тысячи три, наверное, вообще по стране. Из этого можно комбинировать программы, можно кого-то приглашать. У отдела зарубежных гастролей в компьютере по каждому информация, можно узнать, кто и где на контракте, где у кого гастроли, у кого простой, кто на репетиционном, на больничном и т. д.

К сожалению, программа – это такая штука, которую нельзя увидеть на репетициях, готовый продукт можно увидеть только когда он готов. И только тогда становится понятно, вышло или не вышло. Определить, на что пойдет публика, можно только методом тыка. Надо пробовать. Но раз публика к нам ходит, значит, мы выбрали правильный путь. Каждый вечер две тысячи человек.

Программу мы планируем не по номерам. Должна быть концепция, должна быть какая-то идея, которая ее формирует. Хотя бы дивертисмент, но нужен. Потому что идея оформляется декоративно, и костюмами, и музыкой. Сегодня мы на том уровне, когда практически к каждому номеру пишется авторская музыка, и костюмы, конечно, тоже шьются под концепцию. Например, на 2017 год у нас придумалось Монако, Монте-Карло, фестиваль фестивалей. Мы хотим позвать номера, которые получили призы в Монако, на самом известном цирковом фестивале в мире. Люди, которые там отмечались, – это уже мировой уровень, элита. И мы хотим собрать эти номера и сделать такое Монако в Москве, ретроспективу. А это диктует определенные временные рамки. И сейчас мы начинаем потихоньку искать, договариваться с людьми, чтобы они освободили 2017 год.